— Я, кажется, просил тебя не приезжать, куколка, — до дрожи гадкий шёпот Сальваторе опаляет ухо, а я едва не подпрыгиваю от неожиданности. Взявшийся, казалось бы, из ниоткуда, Вик вдребезги разбивает волшебство момента. И как только засранец умудрился подойти ко мне так тихо, что я его не заметила, и так близко на виду у всех. Хотя о чём это я? Никто, ни одна живая душа, сейчас не смотрит в нашу сторону: первые продолжают самозабвенно следить за игрой, другие — поют дифирамбы Мике.
— Просить нужно было вежливее, — фыркаю, возвращая придурку его же недавнюю претензию. — И вообще…
Хочу послать Сальваторе ко всё чертям, а лучше к Мике, и даже придумываю, как сделать это максимально обидно для него, но не успеваю сказать и слова. Вик бесцеремонно тянет меня за руку и силой затаскивает за штору. В волосах тут же начинают путаться и шуршать пучки трав, под ногами что-то безжалостно хрустит, а робкая полоска света безнадежно исчезает, стоит тяжёлой занавеске занять прежнее положение.
— Совсем ополоумел? — ядовито шиплю, выдёргивая руку из стальной хватки парня. — Пусти!
— Какого дьявола ты вечно лезешь, куда тебя не просят? — голос Сальваторе срывается на рык. Тихий, но оттого лишь более угрожающий. Пячусь назад, чтобы выйти, но вместо шторы больно ударяюсь о деревянный стеллаж, заставленный всякой дребеденью, отчего раздаётся характерный звон склянок и мой несчастный стон.
— Чокнутая! — зло выплёвывает Вик и, схватив за плечо, оттаскивает в сторону, впечатывая спиной в бревенчатую стену. — Кем ты себя возомнила, Морено? Кто дал тебе право вмешиваться в чужие жизни со своим дерьмом в башке?
Понемногу боль от удара стихает, а глаза привыкают к темноте, и вместе с окружающей обстановкой я начинаю различать очертания парня. И сейчас не совру, если скажу, что глаза Вика светятся неудержимой яростью.
— О чём ты, Сальваторе? — мне не по себе. От этого его взгляда. Тяжёлого дыхания. И слишком очевидной близости. Опять.
— О Мике, конечно! Для чего был нужен весь этот маскарад? — Сальваторе в отличие от меня ничего не смущает. Тупой осёл! Не иначе! Неужели он ни черта не понимает?
— Просто показала, какой Микэла может быть! Обворожительной, красивой, неповторимой…Только и всего!
— Она такой и была! — по слогам тянет Вик. — Или ты думаешь, превратив её в себе подобную куклу, оказала ей услугу? Нет, Рита! Ты просто лишила Мику индивидуальности!
— Ты её видел, Сальваторе? — отчаянно мотаю головой. — Она же вся так и светится от счастья!
— Это обман, Рита!
— И это ты, Сальваторе, смеешь мне говорить об обмане? Подлый лжец! — не могу сдержать ехидного смешка, о чём тут же жалею: Вик бесцеремонно хватает меня за плечи и практически вдавливает в неровную стену.
— Погоди-ка, — внутри всё клокочет и путается: меня пугает агрессивная несдержанность парня, но в то же время хочется испытать его границы на прочность. — Я, кажется, всё поняла! Ты ревнуешь, верно? Тебя просто выворачивает наизнанку от мысли, что Мику, настолько красивую и яркую, заметит нормальный парень, а не такой ушлёпок, как ты! Волнуешься, что она прозреет и выкинет тебя из своей жизни, как дворовую шавку. Я угадала?
Оглушаемая биением собственного сердца, что предательски стучит в бешеном ритме, рвано выдыхаю в ожидании ответа. Вик хмурится и качает головой, словно отгоняет от себя брошенные мной слова, а потом сильнее сжимает пальцы на моих плечах и, наклонившись максимально близко, спрашивает:
— Ты о чём вообще, идиотка?
— О, простите, мистер зазнайка! — язвлю в отместку. — Для тебя, возможно, станет откровением, но пока ты здесь усердно промываешь мне мозги и пытаешься безуспешно запугать, этот же Дани запросто разглядит в Мике очаровательную девушку!
Надеюсь достучаться до парня, но тот, резко отпрянув от меня, начинает безудержно давиться смехом, закрывая рот рукавом толстовки, дабы и дальше не привлекать к нам внимание окружающих.
— Что смешного, Сальваторе? Дани отличный парень! — но чем больше я говорю, тем сильнее заливается лошадиным ржанием придурок, чересчур самоуверенный и наглый, и тем больше мне хочется задеть его за живое. — Уверена, Толедо с лёгкостью тебя заменит! Во всём! Да и к тому же в отличие от тебя он умеет классно целоваться! Мике понравится, я-то уж точно знаю! Так что давай и дальше втирай мне свои претензии под благовидным предлогом, пока твоя девушка там совершенно одна!
— Ты! — мгновенно перестав хохотать, Сальваторе презрительно кривит губы и пальцем небрежно поддевает мой подбородок. — Какая же ты дрянь, Морено! Значит так, куколка, сейчас ты мило морщишь свой носик и, топнув на прощание ножкой, валишь из этого дома на все четыре стороны. Сегодняшний праздник — не для тебя, уяснила?
— Да пошёл ты! — скидываю с себя его руки, но двинуться с места подонок мне всё равно не даёт.
— Не стоит меня злить, детка!
— А то что?
— Узнаешь, когда останешься без моей защиты в школе!