Дни и ночи

- Мне дайте,- сказал Сабуров.- Сюда дошел, авось и обратно дойду.

- Раз так - берите. Доложите командиру дивизии, что полковник Ремизов сделает все, чтобы вернуть берег, искупит свою вину сам. И других заставит искупить,- добавил он сердито.- Доложите: настроение бодрое, к бою готовы. Про ранение мое сказал бы, чтоб не докладывали, но все равно не удержитесь, пусть смеется. К вам, Филипчук,- сказал Ремизов, обращаясь к ожидавшему командиру,- единственная просьба и приказание: добраться до штаба и впоследствии вернуться сюда живым и здоровым.

- Есть вернуться,- сказал Филипчук.

- Все. Да, вот еще что...

Прервав себя на полуслове, Ремизов зажмурил глаза и стиснул зубы. Так он пролежал несколько секунд, и Сабуров понял, что старик говорит через силу.

- Так вот еще что,- открыв глаза, прежним тоном продолжал Ремизов.Считаю, что сегодня на рассвете и днем возвращать позиции не надо. Немцы будут ждать контратаки. Сегодня надо удержаться там, где находимся, подготовиться, а завтра ночью, когда они уже будут считать, что мы смирились со своим дрянным положением, как раз и надо будет ударить. Доложите это мое мнение командиру дивизии. Филипчук, вы готовы?

- Так точно.

- Тогда ступайте!

Когда они, сползая по скользким уступам, стали пробираться вниз, к берегу, Сабуров вновь спросил, на этот раз Филипчука:

- Как у вас тут с ранеными? Вывозите?

- Где же вывозить? Сало,- теми же словами, что и полковник, ответил Филипчук.- А что?

- Ничего, так.- Сабуров вдруг вспомнил, с какой откровенностью Аня в последний раз подошла и обняла его при Масленникове, и устыдился своего смущения.- Дело в том, что тут у вас в полку моя жена.

- Жена? - удивленно переспросил Филипчук.- Где?

- Она медсестра. Вообще-то она в медсанбате, но сейчас здесь у вас, в полку. Клименко, не знаете?

- Клименко,- повторил Филипчук.- Клименко...

- Аня,- добавил Сабуров.

- Аня? Так бы сразу и сказали. Конечно, знаю.

- С ней все в порядке? - спросил Сабуров.

- По-моему, да,- ответил Филипчук.- Я ее вечером, часов в шесть, видел. По-моему, все нормально,- повторил он с некоторым сомнением в голосе, потому что с тех пор, как не видел Аню, прошло уже семь или восемь часов, а за семь-восемь часов в Сталинграде все могло случиться.

- Если увидите ее, когда вернетесь,- сказал Сабуров,- сообщите ей, что с Сабуровым все в порядке... И что я ей привет передал. Или даже не надо просто, что со мной все в порядке.

- Хорошо,- сказал Филипчук.- Я не только сегодня, а и вчера ее видел у Ремизова. Старик ее почем зря ругал.

- За что? - уже догадываясь, спросил Сабуров.

- За то, что лезет, куда не надо. А старик до сих пор видеть не может, когда женщину ранят или убивают. Кричал, ногами топал и выгнал. А потом вызвал своего Шарапова и велел наградной лист принести. У него это все сразу делается.

Сабуров улыбнулся и почувствовал благодарность к Ремизову не столько за наградной лист, сколько за то, что он ругал Аню и топал на нее ногами.

Они дошли до развалин, около которых Сабурова схватили полчаса назад. Там по-прежнему сидел Григорович.

- Сабуров? - спросил он тихо.

- Да.

- Обратно идешь?

- Обратно.

Григорович придвинулся ближе и пожал руки Сабурову и Филипчуку. На голове у него белела повязка.

- Что это у тебя? - спросил Сабуров.

- Еще спрашиваешь. Рука-то у тебя как кувалда. Так меня пихнул, что весь лоб об камни раскровенил.

- Ну, прости,- извинился Сабуров.

- Бог простит. Между прочим, немцы до сих пор никак не успокоятся. Видишь, шарят по всему берегу.

Сабуров посмотрел вперед. На обрыве вспыхивали автоматные очереди.

- Придется всю дорогу ползти,- тихо сказал он Филипчуку.

- Хорошо,- ответил тот.

- Я пакет прямо за пазуху, вот сюда кладу,- на всякий случай предупредил Сабуров. Он взял руку Филипчука и дал ему пощупать пакет.Чувствуете, где?

- Чувствую,- ответил Филипчук.

- Ну ладно, поползли.

Для Сабурова, отличавшегося острой памятью, теперь берег был уже знаком. Он вспоминал одно за другим все бревна и обломки, за которыми можно было укрыться.

Филипчук полз за ним. Время от времени, когда пули ударялись близко от них, Сабуров спрашивал: "Ты здесь?", и Филипчук тихо отвечал: "Здесь".

По расчетам Сабурова, они уже приближались к нашему переднему краю с той стороны, когда вокруг них сразу ударило несколько очередей.

- Ты здесь? - спросил Сабуров.

Филипчук молчал. Сабуров, не поднимаясь, прополз два шага обратно и нащупал тело Филипчука.

- Ты жив? - спросил он.

- Жив,- чуть слышно отозвался Филипчук.

- Что с тобой?

Но Филипчук уже не отвечал. Сабуров ощупал его. В двух местах - на шее и на боку - под ватником было мокро от крови. Он прижался ухом к губам Филипчука. Филипчук дышал. Сабуров подхватил его одной рукой под мышки и, подтягиваясь на другой руке и отталкиваясь ногами, пополз дальше. Через тридцать шагов изнемог от усталости, опустил Филипчука и лег рядом с ним.

- Филипчук, а Филипчук?

Филипчук молчал.