Дневник наркомана

     -  Почему?  То, что  ты так  говоришь, это очень  любопытно, - возразил Феккльз, как  будто в великом удивлении. - Я и сам думал примерно также.  Мы знали, что у тебя есть смелость и отвага, и это  самое существенное в  любой игре. И делать деньги - величайшая  из существующих игр. Но, помимо прочего, у меня  есть предчувствие, что у тебя правильно повернуты мозги  для  такого бизнеса. Ты  столь же проницателен и расчетлив, прямо как доктор прописал, и у тебя кроме  того хорошее воображение.  Я не имею  в виду те  дикие причуды фантазии, которые ты находишь в своих прихотях, а говорю о хорошем, здравом, основательном воображении.

     Если бы  обстановка была обыденной,  я  сразу  должен был обеспокоиться столь  прямым  и лестным комплиментом от человека,  который, судя по  всему, прекрасно во всем разбирался, и отождествлял свой собственный мозг  со всеми блестящими мозгами по всему миру.  Но  в моем настоящем настроении  я принял это замечание как довольно естественное.

     Лу засмеялась мне в ухо.

     - Это правильно, Петушок, дорогой,  - защебетала она. - Это то, куда ты врываешься  и выигрываешь. Пришел,  увидел, победил. Я действительно  должна была иметь эти жемчужины, ты же понимаешь.

     - Она совершенно права, - согласился Феккльз. - Когда ты разберешься со своим медовым месяцем, присоединяйся ко мне, и мы, засучив рукава, вступим в игру во  имя всего этого изо всех сил, и когда выйдем из нее, Дж.Д.Рокфеллер будет кусать локти.

     - Ладно,  -  сказал я, -  будем жить настоящим. Я не  хочу бесцеремонно вмешиваться, но если бы я мог пригодиться тебе в этой твоей сделке...

     Феккльз кивнул головой.

     - Нет, - промолвил он, - это вовсе не такое дело, как может казаться на первый  взгляд.  Я вкладываю  в сделку все до  последнего  шиллинга;  но это рисковый бизнес, как ни крути, и я не могу рассчитывать, что ты вложишь пять тысяч в  качестве первого пая. Конечно, будет довольно здорово, если все это пройдет...

     -  Давай  перейдем   к  деталям,  мальчик  мой,  -  сказал  я,  пытаясь чувствовать себя бизнесменом до мозга костей.

     -  Дело само по себе довольно простое, -  начал  Фекклз. - Речь  идет о выкупе опции на разработку скважин в месте под  названием  Ситка. Они были в порядке до войны, но, по-моему,  толком их так и не разрабатывали. С тех пор их забросили, так что могут потребоваться любые деньги,  чтобы снова занести их  на  карту и  вернуть к эксплуатации. Но  это все мелочи. Я  и мои друзья знают,  что никто  до них еще не  добрался, и если мы  обратимся к  процессу Фелденберга в  случае  именно этого  вида  нефти, что  залегает в  Ситке, мы практически получим мировую  монополию на самую высококлассную нефть из тех, что существует. Мне не  нужно тебе объяснять,  что мы сможем продавать ее по нашей собственной цене.

     Я мгновенно увидел великолепные возможности этого плана.

     - Разумеется,  мне  не  нужно тебе говорить, что язык  нужно держать за зубами,  -  продолжал  Фекклз.  - Если  информация  выплывет  наружу,  любой финансист в Париже купит это  дело через наши  головы. Я мог  бы и вовсе  не заводить об этом  разговор, принимая во  внимание две  вещи.  Я знаю, что ты ведешь себя абсолютно  честно - это даже  не обсуждается; но важнейший нюанс заключается в том, что я, как тебе и рассказывал, довольно суеверен и верю в оккультизм.

     -  Ах  да,  -  закричала  Лу,  -  тогда,  разумеется,  вы  знаете  Царя Лестригонов.

     Фекклза  передернуло,  как  будто  он моментально  получил оплеуху.  На мгновение  он пришел в совершенное замешательство.  Походило на то,  что  он вроде бы собирался кое-что сказать, но решил этого не делать. Его лицо стало темным как  грозовое облако.  Было невозможно  ошибиться  в  самой сути этой ситуации.

     Я повернулся к Лу, издав, как я предполагаю, довольно противный смешок.

     -  Репутация нашего друга,  - заметил  я,  -  похоже,  достигла мистера Фекклза.

     - Ну,  -  вымолвил Фекклз, взяв себя в руки с подчеркнутым усилием. - Я взял  за  правило  ничего  не  говорить  дурного  о  людях,  но  в  реальной действительности, это уже чересчур. Вы, наверное, все  об этом знаете, и, не принося  никому вреда, будет уместно сказать, что этот человек - неописуемый негодяй.

     Вся моя  ревность и  ненависть  вырвалась из подсознания. Я чувствовал, что если бы здесь  был Лам, то  я бы застрелил  его как бродячую собаку. Мой старый однокашник деликатно уклонился от неприятной темы.

     - Вы не дали мне закончить, - пожаловался  он.  -  Я собирался сказать, что у меня нет особенных  талантов в финансах и такого рода вещах  в обычном смысле  этого  слова, но  у  меня  есть  интуиция, которая  меня никогда  не подводила - как демон Сократа, - вы помните, а?

     Я кивнул. У меня осталось некоторое слабое воспоминание о Платоне.

     -  Ну вот, - сказал  Фекклз, постукивая  сигарой, с  манерой Почтенного Мастера, призывающего Ложу  к порядку. - Я  сказал  себе, когда встретил вас прошлым  вечером, что лучше родиться счастливым,  чем богатым, и  вот  предо мной человек, который родился счастливым.