Дневник наркомана

     - Конечно,  -  согласился  Бэзиль,  - если  прочитаешь невнимательно  и начнешь необдуманно действовать, со слепой верой  фанатика, то  очень  скоро будешь ввергнут в жестокую беду.  Но и у  природы  полно  приспособлений для устранения всего,  что  не  может  вписаться в  ее среду. Самые важные здесь слова   -   "почитай   меня",   "поклоняйся  мне".  Единственным оправданием  применения  любого  препарата, будь то хинин или  горькая соль, может  быть только его содействие природе  в преодолении некоего препятствия для  присущих ей функций. Так  называемые  вызывающие  привыкание  наркотики опасны  тем, что обманом склоняют вас к  попытке  улизнуть от нагрузки столь существенной  для  духовного  или  умственного  развития.  Но это  не просто капкан. У природы нет ничего, что нельзя было  бы использовать нам во благо, и от  нас  зависит пользоваться этим с  умом.  Выходит в  работе, которой вы занимались  на прошлой неделе, героин помог бы вам сосредоточиться, а кокаин преодолеть последствия переутомления.  И не воспользовались вы ими по той же причине, по какой обжегшийся ребенок боится  огня.  У  нас была та же  самая проблема  с  обучением  Гермеса и  Диониса плаванию.  Они открыли  для  себя опасность утонуть, и решили, что лучшим способом этого избежать будет просто не  подходить  близко  к  воде.  Но это  не  помогло  мне  как  можно  лучше воспользоваться их естественными способностями, поэтому  я  оставлял их один на один с морем снова и снова, до тех пор, пока они не решили, что наилучший способ не  утонуть, это научиться иметь дело  с океаном на практике. Все это звучит вполне очевидно, когда излагаешь все, как оно есть, но, тем не менее, если относительно плавания со  мной  соглашаются все, то когда я прилагаю те же принципы к употреблению наркотиков, меня критикуют со всех сторон.

     В этот  момент Лала пригласила меня на  вальс, а Бэзила взяла под  свою протекцию Лу.  После танца  мы  все вчетвером уселись  на  стене, окружавшей двор, и я подхватил нить разговора.

     - Вы, конечно, совершенно правы,  и  почему-то мне  думается, что общий вой для вас не был неожиданностью.

     - Не был,  - засмеялся  Царь  Лестригонов. - Моя любовь к  человечеству делает  меня  неизлечимо оптимистичным  ослом в таких вопросах.  Я  не желаю замечать   недостатки   у   своей   возлюбленной.   Я   ожидаю    от   людей рассудительности, отваги и  увлеченности;  хотя  элементарное  знакомство  с историей подсказывает нам с нагоняющим жуть  повторением,  что они подвергли гонениям каждого первопроходца, будь-то  Галилей, Гарвей,  Гоген или  Шелли; налицо  всемирный  вопль протеста против  любой попытки разрушить  суеверия, которые  препятствуют   или   тормозят  прогресс,   содействующий   развитию человеческой расы.  С  какой  стати мне  следует избегать отлучения,  как  в случае с Дарвином, или остракизма, как в случае с Суинберном? На самом деле, я  даже испытываю некоторое утешение  в моменты слабости и подавленности, от сознания, что  меня жестоко ненавидят  и поносят. Это  доказывает,  что  мой труд, понятый  правильно или нет, по крайней мере еще  чего-то стоит. Но  мы ушли от темы. Давайте вернемся к словам "поклоняться мне".