Дневник нарколога

Это действительно быстро выяснилось. Куприянов заплыл на километр от берега и ужасно собой загордился. Вдруг впереди послышалась французская речь. Черт знает, как далеко от спасительной суши резвилась и ныряла французская семейка: мамаша и пятеро ее деток мал мала меньше. Старшей дочке было около восьми лет, сыну около семи, девочкам-двойняшкам, наверное, по пять, а самому маленькому едва исполнилось три года. У него единственного на руках были надувные круги, и он предпринял робкую попытку двинуть к берегу. Маман ринулась ему наперерез, малыш захныкал. Несколько ободряющих слов – и он успокоился, с тоской посмотрел на Леню и опять забарахтался на волнах. Куприянов сначала решил высказать этой мамаше все, что она собой представляет, однако французского он не знал, да и потом, что за дурацкая русская манера лезть со своими советами, куда не просят. Может, их так и надо воспитывать, этих детей. Рассуждая на подобные темы, Куприянов доплыл до берега и стал ждать возвращения стойких пловцов. Они вернулись через два часа, когда Леня уже собирался оповещать спасателей. Малыш упал возле морских барашков и тут же уснул. В двадцати сантиметрах от воды. Матушка подняла его и отнесла к своим лежакам. Леня под впечатлением от увиденного решил позвонить домой и поинтересоваться, как ведут себя его собственные дети. Он нашел телефон-автомат и попытался набрать код, что-то не срасталось. Тут же подошел местный охранник и на хорошем русском объяснил, в какой последовательности нужно набирать код.

– Muchas grasias, – поблагодарил Леня.

– Говорите на русском, – попросил Хуан, – мне нужно чаще практиковаться.

– Вы замечательно говорите по-русски, – отвесил комплимент Леня.

– Спасибо, – расплылся в улыбке Хуан, – я свободно владею также английским, немецким и французским языками. Я историк.

– Хм-м-м, – оторопел Куприянов.

– Что я здесь делаю, хотите вы спросить? – проницательно улыбнулся Хуан. – Работу охранника я ждал два года. Это огромная удача – иметь такую должность.

Мимо них с визгом и криками пронеслось французское семейство.

– Обратили на них внимание? – поинтересовался охранник, историк и полиглот.

– Да уж, – Леня рассказал о своем заплыве и о поведении французов на воде.

– Они из Нормандии, – понимающе кивнул Хуан, – потомки норманнов.

– Кто? – не понял Куприянов.

– Норманны, или нормандцы (северные люди) – народ, сформировавшийся в результате смешения аборигенного населения Северной Франции и викингов, вторгшихся в королевство франков под началом Хрольфа Пешехода. В 911 году Карл Третий по прозвищу Простоватый уступил часть Северной Франции вождю норманнов. Хрольф Пешеход сначала превратился в Роллона, а после крещения стал Робертом. Потом норманны напали на Англию, и пошло-поехало. Ребята были очень серьезные, потомки, очевидно, им не уступают.

На следующее утро Куприянов неожиданно разругался с женой, она считала дни до отъезда, так соскучилась по детям. За завтраком раздраженный Леня даже написал стих о войне полов на салфетке. В перерывах между поеданием ветчины и сыра зачитал супруге.

Война полов

Она типа принцесса.

Я под панка кошу.

Она пьет витамины.

Я курю анашу.

Ей по кайфу Вивальди.

Я торчу от «Кино».

Она нежная фея.

Я тупое бревно.

Она любит лечиться.

Я здоровье гублю.

Она любит Сваровски.

Ну, а я не люблю.

Она водит машину.

Я угнал самокат.

Она чайная роза.

Я подонок и гад.

Я кручусь дни и ночи.

Она тратит все вмиг.

У нее сто нарядов.

У меня нервный тик.

Она ногти шлифует.

Я не брился три дня.

Мы придурки по жизни:

Я, мой брат и родня.

Она прется от кошек.

Я тащусь от собак.

Мы по многим вопросам

Не сойдемся никак.

Хорошо гомосекам,

Голова не болит.

Они любят, утырки,

Свой же собственный вид.

Ну, а мы бьемся в корчах.

Наши души в крови.

Мы несчастные жертвы

Разнополой любви.

– Слабенько, – поморщилась супруга, – а ты что, анашу куришь?

– Да нет, – осерчал Леня, – я и самокат никогда не угонял. Это же метафора, литературный прием, необходимое сгущение красок.

– Скукотища здесь, – скривилась Ксения, – и магазины так себе.

– Это же Мальорка, – округлил глаза Леня и перешел на крик, – Испания! Наши родители в свое время о ней не могли и мечтать! Им кроме Болгарии ничего не светило, да и то, чтобы туда попасть, приходилось стать рабом КПСС. А они не хуже нас.

– Вспомнила бабка, как девкой была, – безразлично отозвалась супруга, – и все равно мне здесь не нравится.