Дневник нарколога

В два часа ночи Леня притащился в гостиницу и постучался в стеклянную дверь. Из глубины помещения показался старый знакомый Курт, он улыбнулся и приветливо помахал рукой.

– Курт, открывай, – заулыбался в ответ Куприянов, – offnen sie bitte die tur. (Откройте, пожалуйста, дверь.)

Курт, так же улыбаясь, знаками показал, что нужно нажать на звонок.

– Warum? – удивился Леня. – Зачем? Offnen sie bitte die tur. (Откройте, пожалуйста, дверь)

– Ich kann nicht. (He могу), – поведал ночной портье.

– Warum? (Почему?) – стал настаивать Куприянов.

– Das ist nicht moglich. (Это невозможно), – стоял на своем Курт.

– Warum? (Почему?)

– Ordnung. (Порядок.)

– Warum? – заладил как попугай Леня.

Курт пожал плечами и опять показал через стекло, что нужно нажать на кнопку звонка.

– Ты же меня узнал. Зачем же на кнопку нажимать? – никак не мог уяснить полночный гость, незаметно перешедший на русский.

– Ordnung. (Так положено), – развел руками Курт.

– Ну, положено так положено, – прекратил спорить Леня и нажал на пимпочку звонка.

Леня встретил вчерашних знакомых за завтраком. Друзья напоминали сельчан, попавших в работающую сноповязалку, они хромали на четыре ноги и с трудом шевелили пальцами рук. На носу Сереги большого алел пунктирный след от укуса, Серега маленький легкомысленно утратил передние зубы.

– Нормально вы вчера погуляли, – оценил Куприянов.

– Берлин – город контраштов, – пытаясь удержать чашку кофе размочаленной рукой, зашепелявил Серега маленький, – в одном районе живут тшпокойные жители, в другом – шплошные урелы. Выбили мне вштавные жубы, в который раш. Предштавляешь, шначала напали турки, потом фашики, в оконцовке атаковало нешколько готов.

– Это же надо умудриться на себя всех собрать, – поразился Леня, – а меня никто не тронул. Может, вы сами всех задирали?

– Да нет, тихо шли по своим муравьиным делам, никого не трогали, – стал сокрушаться Серега большой не очень уверенно, – а какой-то змей хотел мне нос откусить. Ну, мы им тоже задали перцу, они нас надолго теперь запомнят.

– Какие планы на сегодня? – осторожно поинтересовался Куприянов.

– Шегодня наша группа едет в Мюнхен, а жавтра мы уже в Голландии, – Серега маленький облизнул языком пустырь, где вчера еще теснились зубы, – а до Берлиншкой штены мы так и не добрались. Не шмогли, не подушилось.

Леня незаметно потрогал языком свои уцелевшие зубы и решил, что по окончании срока закодируется снова. От греха подальше.

Мальорка

Если вы хотите угодить жене, не езжайте ни в Судак, ни в Кривой Рог, ни в Алушту, ни в Алупку, летите на Мальорку. Здесь солнце выскакивает из-за горизонта, как Красная Шапочка из пуза Серого Волка, здесь у моря столько оттенков лазури, что живописец Айвазовский переворачивается в гробу, и здесь на завтрак подают шампанское. Не знаю, как вашей жене, а вам точно понравится. Леня Куприянов сам не пил (он был закодированный и под вивитролом), но с интересом наблюдал за остальными туристами. Что характерно, русские на Мальорке не напивались. Не пытались стырить бутылку шампанского и опрокинуть ее из горла, не стремились бороться на руках с первым встречным и не носились в семейных трусах по территории отеля. Наоборот, они были самыми сдержанными и вежливыми. Чудили в основном немцы, англичане и французы: купались по ночам в хлорируемых в это время бассейнах, распевали нетрезвыми голосами забористые песни и забывали на кактусах свои плавки. «Мы меняемся к лучшему, – повеселел Леня, – одеваемся заметно лучше европейцев, научились оставлять официантам на чай и даже взялись за языки. Но главное, мы достойно ведем себя на воде». Куприянов начал делиться своими наблюдениями с женой:

– Ксень, обрати внимание, совсем не видно пьяных русских рыл образца девяностых годов. Где амбарные цепи на шеях, где спортивные костюмы «адидас», где быковытые взгляды и стриженые затылки? Где, я спрашиваю?!

– Еще появятся, – усмехнулась Ксения.

– Ни за что, – Леня разгорячился, – теперь русских можно узнать исключительно по двум отличительным признакам.

– Каким? – вяло поинтересовалась жена.

– Кресту на шее и дальним заплывам, – перечислил Леня, – немцев и англичан легко опознать по устрашающим тату, разбросанным по всему телу, и трусливому купанию у самого берега. Здоровенные, мускулистые, татуированные мужики часами копошатся в «лягушатнике», где воды воробью по колено, баламутят песчаное дно и гогочут на весь остров. Посмотришь на такого: силен, как дровосек, и загорел, как Чингачгук, а зайдет в воду – квашня квашней.

– А как узнать французов? – озадачила жена.

– Скоро выяснится, – успокоил Леня.