Для каждой вещи срок и время (ЛП)

— Мне нужно будет уехать в пятницу вечером, — говорит она. Он кивает. — Я обещала вернуться через неделю.

— Не знаю, когда теперь смогу тебя увидеть, — грустно улыбается он. Она хмурится.

— Ты можешь приехать повидать меня?

— Попытаюсь, — говорит он. — Мне давно положен отпуск, и Париж вдруг начал казаться чрезвычайно соблазнительным, — продолжает он, понизив голос, и улыбается, видя, как розовеют ее щеки. Она опускает взгляд, закусив губу.

— Мы можем подождать, — тихо говорит она. — Я хочу, чтобы наша свадьба была в Англии. В твоем фамильном доме.

Сердцу становится тесно в груди, и он едва удерживается, чтобы не встать и не поцеловать ее. Судя по ее лицу, она тоже.

Ох и долгим же будет ожидание. Но в голову ему приходит внезапная мысль.

— Думаю, мы можем сделать и то, и другое, — сощурившись, говорит он с улыбкой, и ее глаза оживляются. — Думаю, нам нужно сделать и то, и другое.

***

Война окончена, но весть об этом явно еще не до всех дошла, потому что повсюду остались небольшие, но опасные кучки сопротивляющихся, и работа Мельбурна — зачистить их на своем участке фронтовой линии.

Но это не единственная причина его беспокойства — другая причина только что влетела в его кабинет, кипя от злости.

— Да как вы смеете?! — орет Леопольд, и все присутствующие оборачиваются сначала на Леопольда, а затем на Мельбурна.

— Генерал, — кивает он. — Может, продолжим этот разговор на улице, сэр? — Стены в кабинете все равно что картонные, и на улице Леопольд его, пожалуй, не ударит. Он проходит к двери и вытягивает руку.

Леопольд, однако, продолжает таращиться на него, и Мельбурн не отводит взгляд: он не позволит дяде Виктории сказать то, что он собирается сказать о них обоих, перед его людьми. Очевидно придя к той же мысли, Леопольд выходит вон.

Мельбурн шагает к небольшому покрытому травой участку, который его люди приспособили под миниатюрное крикетное поле, и оборачивается к Леопольду.

— Как вы смеете? — кричит Леопольд. — Кем вы себя возомнили? — Мельбурн наблюдает, как Леопольд меряет лужайку ногами. — До меня доходили слухи, но я, идиот, отмахивался от них, мол, ерунда, быть не может. Вы вели себя образцово, и я был уверен, что вы отказались от своих бабнических замашек. Я явно ошибался! — Мельбурн молчит, не собираясь скандалить. — Ей двадцать семь, вам сорок пять! — восклицает Леопольд и, остановившись, долго смотрит ему в глаза, тяжело дыша. — Вы ее недостойны! — бросает он наконец Мельбурну в лицо, и тот кивает.

— Согласен.

Леопольд свирепо смотрит на него.

— Так зачем вы просили ее выйти за вас?

— Потому что я люблю ее.

— Вы не можете на ней жениться! — наконец кричит он, и лицо Мельбурна каменеет.

— Это не вам решать, сэр, — тихо произносит он.

— Я вас уничтожу, — грозит Леопольд. Мельбурн кивает. Он это ожидал. С того самого мига, когда их губы встретились под омелой пять месяцев назад, он знал, что любовь к Виктории будет стоит ему карьеры. Он более чем готов принести такую жертву.

— Я в этом не сомневаюсь. — Леопольд моргает. — Но вы не заставите меня передумать.

— Ничего подобного! — слышит он голос позади. Оба оборачиваются — к ним бежит Виктория. Мельбурн прикрывает глаза. Он надеялся, что она их не найдет — отчасти поэтому он вывел Леопольда из кабинета и отвел подальше. — Я серьезно, дядя. Если ты хоть что-нибудь предпримешь, больше ты меня не увидишь. Никогда, — рычит она, становясь рядом с Мельбурном, широко расставив ноги, сжав руки в кулаки, готовясь к схватке. Может, таким оно и было, ее детство. — И мама тоже. — И Мельбурн, и Леопольд таращатся на нее пораженно, но она не сводит взгляд с дяди. — Не смей.

Лицо Леопольда искажается от ярости.

— Ты не в себе, Виктория, не можешь рассуждать ясно. — шипит он по-немецки. — Он бабник, он соблазнил не одну известную особу. Он явно соблазнил и тебя.

— Неправда! Он едва дотронулся до меня, — кричит она тоже по-немецки. Мельбурн морщится. — Он хотел, чтобы я уехала в Англию. Он сказал, чтобы я уехала в Париж после ранения. Он всегда хотел как лучше для меня! Это я хотела пожениться тайно. Он настоял, чтобы мы сперва сообщили тебе и маме!

Леопольд бросает на него быстрый взгляд.

— Ты не заставишь меня передумать, — рычит она по-английски. — Либо ты поддержишь меня, либо никогда меня не увидишь.

Леопольд с ворчанием переводит взгляд с нее на Мельбурна и шумно выдыхает.

— Твоя мать будет вне себя, — бросает он по-немецки.

— Я ей уже написала.

Леопольд отходит на несколько футов.

— Я не стану вас покрывать, — говорит он по-английски им обоим, подняв руки.

— Мы не совершили ничего дурного, сэр, — замечает Мельбурн, стремясь перевести огонь на себя.

Леопольд фыркает, но не отвечает.

— Ты пускаешь свою жизнь под откос, — говорит он по-немецки. Виктория медленно качает головой.

— Нет, дядя, думаю, моя жизнь только начинается.

Леопольд переводит взгляд с племянницы на него и обратно, и Мельбурн понимает, что тот всё еще кипит от ярости, всё еще хочет спустить с него семь шкур, но в глазах его уже видна тень смиренной обреченности.

— Пока вы всё равно пожениться не сможете, — бросает Леопольд.