Диверсант

Глава 5 сентябрь 1432 года, замок Барнстапл: посмотри в глаза чудовищ

За час до рассвета я решил остановиться на отдых. Незаметно для себя задремал, но спал чутко, в полглаза. Перед самым рассветом проснулся, все тело затекло, и несколько минут я растирал руки и ноги, пока окончательно не пришел в себя. От земли поднялся туман, все вокруг тонуло в дымке, и вытянутую вперед руку было не различить.

Ущелье, где я оказался, представляло собой настоящий лабиринт, то и дело разветвляясь в двух, а то и трех направлениях. Разобраться в переплетении идущих неведомо куда проходов было выше человеческих сил. Единственное, что я мог сделать — это следовать примерно в одном направлении. Спотыкаясь и зевая во всех рот я так и поступил, и вскоре наткнулся на небольшой родник, бьющий прямо из скалы. Холодная словно лед вода живо привела меня в чувство, я сполоснул лицо и окончательно проснулся.

Туман начал редеть, сквозь него медленно проступили окружающие меня скалы, вдали защебетала приблудная птаха, и я прибодрился. Похоже, скоро я оставлю ущелье позади, а там и до людей недалеко. Невольно я вспомнил Францию, ее теплые ночи, напоенные негой и чудными ароматами трав. Здесь же пахнет всякой падалью. Ужасная, невыносимая страна!

Насторожась, я приподнял голову, ноздри сами по себе расширились, втягивая воздух. Воняло гадостно, похоже, впереди валялась какая-то падаль. Медленным шагом я двинулся вперед, поминутно застывая на месте и внимательно вглядываясь и вслушиваясь. Не хватало мне еще для полного счастья впереться в логово какого-нибудь хищника. Подумав, я снял куртку и намотал на левую руку, соорудив нечто вроде щита. Если тварь на меня кинется, импровизированный щит на какое-то мгновение задержит ее, ну а затем я насажу зверя на кинжал.

Под ногами тихо хрустнуло, я замер и опустил глаза. Сквозь туман смутно белели кости, много костей. Мне почудилось в них нечто странное, и я двинулся вперед еще осторожнее. Сверху ударили лучи утреннего солнца, выжигая влагу, и я остановился потрясенный. Взгляду моему открылось целая груда костей, часть с остатками гниющего мяса. Но замер я от вида множества человеческих черепов, уставивших на меня темные дыры глазниц.

Туман редел, и взгляду открывалось все большее пространство, сплошь усыпанное костями. Я пошатнулся, в ноздри ударил жуткий аромат гниющего мяса. Под ногами захрустело, из одного из черепов высунулась крысиная мордочка, встревожено пискнув, тварь тут же скрылась. Послышался тихий шелест маленьких лапок, сверху закаркали сразу в несколько голосов.

Я кинул косой взгляд на рассевшихся на краю скалы воронов, черных, здоровенных как индюки, затем снова уставился на кости. Допустим, тут поблизости обитает некий зверь-людоед. Стал бы он складывать черепа в некое подобие пирамид, словно в "Апофеозе войны" Верещагина?

Я пригляделся к повреждениям на костях и поежился. Никаким хищником с могучими челюстями тут и не пахло, здесь поработал топор! Плечевые и бедренные кости, за схожую форму именуемые трубчатыми были аккуратно расколоты вдоль. Какой-то лакомка пожелал добраться до сладкого костного мозга, ну и добрался, разумеется.

С головным же мозгом неведомый мне гурман поступил иначе. Он не стал заморачиваться выковыривая лакомство из глазниц, или круша кости черепа сверху, там где они прочнее всего. Действуя с очевидной сноровкой он выломал кость вокруг отверстия, где позвоночник соединяется с черепом. Я аккуратно положил выбеленный солнцем череп на место, мне было слегка не по себе. Впереди меня ждал самый страшный хищник планеты — человек.

Во время предыдущего посещения Британии мне довелось столкнуться с некими естествоиспытателями. Медленными пытками те доводили похищенных ими людей до смерти, чтобы затем сварить из черепов жертв чудо-эликсиры. Нынешние же, похоже, ели людей без всяких затей.

— Действуя заодно с покойными обитателями замка Молт людоеды могли бы составить недурную компанию по безотходному потреблению, — цинично заметил внутренний голос.

Я машинально кивнул. Каннибализм — позорное и тщательно скрываемое прошлое гомо сапиенса. Это детям в школах рассказываем, будто наши предки кроманьонцы вытеснили неандертальцев в мирном соревновании. Мол, те были мельче, слабее, и вообще тупые как обезьяны, а потому взяли и вымерли. Сами по себе. А если и находят вокруг стойбищ наших предков их обглоданные косточки, так это случайно вышло.

Да и такое ли уж далекое прошлое, если призадуматься? В те самые минуты, когда я обнаружил в Англии логово людоедов, задорные, обожающие песни и пляски обитатели гавайских островов продолжали мирно кушать соплеменников. И будут питаться человечиной вплоть до девятнадцатого века.

А по другую сторону Атлантического океана ацтеки отплясывали вокруг пирамид, обрядившись в свежесодранную человеческую кожу. Ритуально впивались зубами в еще пульсирующие человеческие сердца, жадно прихлебывали горячую красную кровь. И африканцы с азиатами не брезговали человечиной.