Дюна. В Нейросети

— Гребаная зима. Заморозка. Пасмурно. Снега до… в общем, тебе по пояс будет, — ответил он, и я рассмеялась. — Лучше расскажи, как тебе Лос-Анджелес?

Я вздохнула. Лос-Анджелес мне совсем не нравился, и я считала дни, когда вновь вернусь в Кремниевую долину, в свою тихую студию в спальном районе. Возможно потому, что она у меня ассоциировалась с Нолоном, с его спокойной умиротворяющей аурой, резко контрастирующей с сумасшедшим экстравертным Лос-Анджелесом. Хотя сама себя интровертом не считала.

— Ну, Дэвид меня провел по основным достопримечательностям на этих выходных. Бульвар Сансет, Аллея Славы, даже центр Гетти посетили. Пробежались по магазинам на Родео-драйв и "Миле чудес". Но на этом все. Стараюсь придерживаться режима. Ужинаю рано. Спать ложусь в десять. Тренажерный зал, станок, СПА процедуры и салоны красоты превратились в повинность и уже снятся по ночам.

— Суровые будни модели, — усмехнулся Иен.

— Может быть другие модели и не придерживаются режима, но у меня так, — ответила я, но без сожалений. Меня все устраивало. Дэвид был по уши занят на проекте, подруг на новом месте у меня не было, и я вполне комфортно себя чувствовала в таком режиме.

— Надолго у тебя работа?

— На два месяца, но с небольшими перерывами. "Pure Nature" в промежутках снимает на своей студии и другую линию товаров с другими девушками.

— Так у вас там “девичник”? — усмехнулся он.

— На другой линии, да. Но цветочная только за мной. Концепция такова. Одна женщина может быть и зимой, и весной, и летом, и осенью. Именно поэтому “Pure Nature” взяли один объект, а не четыре разных девушки для каждого времени года.

— Ох уж эти рекламщики. Знают как продать товар, — усмехнулся Иен и спросил: — А где ты живешь?

— Недалеко от центра. В небольшой, но уютной студии.

— Надеюсь, не в Южном и не в Скид-роу?

— В этом плане меня просветили, — улыбнулась я, вспоминая юриста. — Цена аренды немного кусается, но меня все устраивает. Лучше расскажи, как у тебя дела?

— Я почти отстрелялся. Завтра возвращаюсь домой, — внезапно ответил он, и не успела я его поздравить, как он спросил: — Как насчет того, чтобы завтра после работы пообедать?

— Если я с тобой пообедаю, то на следующий день об этом будет знать вся Калифорния, — усмехнулась я.

— А ты против? — внезапно спросил он.

Я нервно усмехнулась. У меня был зеленый свет от Нолона, но светиться в колонке светских новостей с другим мужчиной не горела желанием.

— Тебе твой бойфренд запрещает? Кстати, кто он? — в его голосе послышалось любопытство.

— Нет. Не запрещает. Это во-первых. А во-вторых, никому не хочу говорить.

Не то, чтобы я ожидала, что меня начнут узнавать на улицах после запуска рекламной кампании. Я все-таки была не супер-моделью, а "Pure Nature" был местным брендом. Но, вспоминая минутную славу после балетного выступления, все же предпочитала приватность, охраняя наш с Нолоном мир от постороннего взгляда.

Я понимала, что своей недосказанностью распаляю любопытство Иена. Возможно, именно поэтому он все еще и названивал мне, но я не хотела никого посвящать в подробности своей личной жизни. Я поставила всех перед фактом, что у меня есть бойфренд, которого я люблю, и этого было достаточно, чтобы показать свою позицию. По крайней мере, должно было быть достаточно.

— Неужели это Дэвид? — спросил он и тут же ответил: — Нет. Однозначно не он.

— Дэвид мой хороший друг, и только…

Я вздохнула. Дэвид по моему приезду в Лос-Анджелес полез ко мне целоваться, но я ему аккуратно объяснила, что воспринимаю его только как друга и люблю другого человека. К счастью наша с ним дружба на этом не прервалась, чему я была безгранично рада.

— Он русский? В России?

— Если я скажу, что он русский, ты перестанешь задавать вопросы?

— Скорее всего, не русский, — сделал он выводы. — Не поверю, что ты встречаешься с женатым или со спонсором с тугим кошельком.

— Нет. Никаких женатых и спонсоров, — резко ответила я и добавила: — Просто хочу немного приватности.

— Ни на что не претендую, — усмехнулся он и добавил: — Так все-таки. Ты хочешь посмотреть мой Лос-Анджелес? Конфиденциальность обеспечу… Сам не люблю папарацци.

Я на секунду задумалась, снова вспоминая наш разговор с Нолоном.

— Ну, если конфдициальность гарантируешь. То я не против, — согласилась я и добавила: — Но только как друзья.

— Ну безусловно, — усмехнулся он. — Во сколько ты заканчиваешь?

— Ориентировочно в четыре. Но созвонимся.

— ОК. Завтра машина будет ждать у входа.

И не успела я спросить, откуда он знает, где находится наша студия-павильон, как он дал отбой.

Глава 52.

Фотосессия подходила к концу, чему я была откровенно рада. Несмотря на самовнушение и уговоры, быть в кадре полуголой мне не доставляло большого удовольствия.

Мало того, у меня неожиданно развилась паранойя — все время казалось, что там, по другую сторону от ламп, за мной кто-то наблюдает из темноты.

— Злата, мы все устали. Но соберись, — послышался голос фотографа сквозь музыку.