Дюна. В Нейросети

Внимательно изучая его повадки и заостренную мордочку, я застыла, в очередной раз поражаясь гению Нолона — удивительно, как у него получилось такое создание. В зеленых экранах-глазах Саймона мерцала мысль, и его, как и Шафта, нельзя было назвать неживым.

Исследовав мою кровать, Саймон посчитал, что его дело здесь сделано, и, спрыгнув, направился к боковой двери, ведшей на узкую террасу.

— Ты прав, свежий воздух не помешает, — улыбнулась я и, накинув теплую кофту, вышла вслед за Саймоном. Бодрящий зимний воздух моментально укутал меня утренней прохладой, и я, поежившись, прошла к стеклянным перилам.

Где-то в деревьях мелькнуло яркое пятно цвета индиго, и я в первую секунду испугалась. Однако, приглядевшись, увидела бегущего человека. Нолон в одних спортивных шортах и с голым торсом целеустремленно направлялся в сторону деревьев. Андерсона нельзя было назвать слишком накаченным. Высокий, пластичный, длинноногий, он напоминал олимпийского бегуна. Не хватало только факела.

Нолон тренировался не каждый день, но с периодичностью три раза в неделю. И, вопреки стереотипу утренний занятий, его тренировки могли проходить и днем, и вечером. В общем, как я поняла, когда он считал нужным, или когда он на это выделял время.

— Ну что, пока Нолон бегает, пойдем в спортзал… Уж если согласилась выходить на подиум, стоит позаботиться о хореографии. Комнаты будет недостаточно… — я посмотрела на Саймона. Он не возражал, и я в очередной раз поразилась, насколько творения Андерсона были совершенны.

Приняв это решение, я зашла в спальню и, подхватив спортивные леггинсы и футболку, устремилась в небольшую ванную комнату.

Спустившись с котом вниз, я направилась в тренажерный зал, который примыкал к салону и выходил на тыльную сторону дома с бассейном. В своё время, Андерсон мне показал, где находится "тренировочная", но я там ни разу не была, предпочитая свою комнату. И сейчас, подойдя к стене из черного непрозрачного стекла, я открыла дверь и замерла.

Спортзал не был похож на комнату для занятий, как я ее себе представляла, даже современную, и, скорее, напоминал футуристический салон с подсветкой и странными устройствами, которые с натяжкой можно было назвать тренажерами. Но и это было не главным. Я застыла, чуть не открыв рот, наблюдая за Нолоном, в шортах и перчатках.

В углу спортзала, на высоте примерно метра два, горизонтально располагалась массивная металлическая рама. По ней на скрещенных направляющих ездила небольшая тележка. От тележки вертикально вниз отходила толстая гофрированная труба, к концу которой прирос спиной человекоподобный робот, одетый в джинсы и рубашку. Несмотря на трубу, а может, и благодаря её поддержке, робот, шустро перебирая ногами, двигался по нарисованному на полу жёлтой краской квадрату, соответствующему размерами раме над ним. И бил Андерсона. Точнее, пытался бить, потому что Андерсон ловко перемещался, не выходя из квадрата, отбивал удары робота и сильно бил в ответ прямо по розовому резиновому лицу. Жестко. Точно. Хладнокровно. Было в этом что-то завораживающее и опасное одновременно. Я даже не знала, кого бояться больше — робота или его создателя.

То ли решив обозначить свое присутствие, а скорее, из любопытства, я подобрала момент, когда Нолон отскочил, и спросила:

— Это каратэ?

Андерсон громко сказал “стоп”, робот послушался, и Андерсон, восстанавливая дыхание, посмотрел в мою сторону.

— Нет, это вин-чун. Китайская система рукопашного боя, — он вышел из квадрата и потянул полотенце, висевшее неподалеку.

— Чем она отличается от каратэ?

— Главная фишка вин-чун заключается в том, что люди, занимающиеся в разных школах, считают только своё направление истинным, а все остальные — вообще не вин-чун.

— Какое же тогда направление истинное? — поинтересовалась я.

— Моё, — скромно ответил Андерсон, и я улыбнулась.

— Да, действительно, почему я вообще спрашиваю.

— Тебе, вроде бы, надо тренироваться? — спросил он, вновь возвращаясь в квадрат.

Я поняла намёк и, осмотревшись по сторонам, начала выбирать более менее открытое пространство для тренировок. Однако, встав в первую позицию и сделав гран плие, я поняла, что Нолон со своим роботом меня отвлекали не то что от постановки танца, но даже от того, чтобы привести мышцы в тонус. Я не стеснялась, но мне была нужна тишина и сосредоточенность. Андерсон со своими творениями определенно мешали мне сконцентрироваться. Все-таки такую картину я видела не каждый день.

Между тем, пока я, опершись о тренажер, делала растяжку и рассматривала этот тандем, Андерсон приделал роботу новую руку. Теперь она заканчивалась не мягким бежевым кулаком, а ножом черного цвета с белой каёмочкой. Себя Андерсон украсил большими защитными очками, вроде горнолыжных. После активации робот принялся неожиданно бить Андерсона ножом, каждый раз по разной траектории, а Нолон отбивал вооруженную руку, не давая ножу себя коснуться, затем очень быстро бил робота кулаком в лицо, ногой в пах и отскакивал.