Дьюи. Библиотечный кот, который потряс весь мир

Двойная ампутация груди – это многоступенчатый процесс. В первую очередь у меня удалили молочные железы. Затем поставили временный имплантат – эспандер. Под мышками у меня были вставлены трубки, по которым каждые две недели поступал солевой раствор, чтобы сохранить размер грудной клетки и поддерживать прилегание кожи. К сожалению, во время первой недели реабилитации после операции в новостях сообщили об опасности использования силиконовых имплантатов, и новые имплантаты временно оказались под запретом. Кончилось тем, что я носила временные эспандеры в течение восьми месяцев вместо положенных четырех. Под мышками у меня было столько шрамов, что достаточно скачка давления, как у меня возникали боли в боку. Джой, видя, как я мрачнела, спрашивала:

– Вики, что, пойдет дождь?

– Да, – говорила я, – но минут через тридцать.

По степени болевых ощущений я могла предсказывать дождь с точностью до десяти минут. Едва начинало ныть в боку, дождь на заставлял себя ждать. Мы с Джой смеялись, потому что в своих прогнозах я никогда не ошибалась, но на самом деле мне хотелось поплакать.

О моих страданиях никто не знал: ни мои родители, ни подруги, ни коллеги. Разрезав мое тело, хирург вычистил всю плоть груди. Ощущение этой внутренней пустоты и печаль никогда не покидали меня – ни на минуту, но иногда внезапный приступ боли мог так скрутить меня, что я падала на пол. Большую часть года мне приходилось то покидать библиотеку, то снова возвращаться в нее. Нередко я справлялась с болью, сидя за своим письменным столом и понимая, что мне не стоит находиться здесь. Кей могла бы возглавить библиотеку, и она справилась бы без меня, но вряд ли я проживу без библиотеки. Привычный порядок дел. Общение. Чувство выполненного долга. Но главное – Дьюи.

Прежде, когда бы я ни нуждалась в нем, Дьюи всегда оказывался рядом. Он сидел на моем компьютере, когда я думала, что жизненные испытания доконают меня, и усаживался рядом со мной на диване, ожидая Джоди, чтобы вместе скоротать время. Теперь он не хотел сидеть возле меня, а цеплялся лапами и перебирался ко мне на колени. Он перестал прогуливаться рядом и стал настойчиво взбираться ко мне на руки. Это могло показаться мелочью, но только не для меня: понимаете, мне некого было гладить. Между мной и остальным миром существовала определенная дистанция, и не было никого, кто мог бы обнять меня и сказать, что все образуется. Речь идет не только об операции. Те два года, пока я мучительно принимала решение, скорбела о своих потерях и терпела физическую боль, Дьюи каждый день прикасался ко мне. Он сидел у меня на коленях. Или лежал, свернувшись клубочком, у меня на руках. Когда испытания остались позади и я вернулась к образу жизни, который можно назвать нормальным существованием, кот по привычке стал сидеть рядом со мной. Никто не мог понять, через что мне пришлось пройти за эти два года. Никто, кроме Дьюи. Кажется, он понимал: любовь не умирает, но когда в ней особенно нуждаешься, она способна возрождать.

Каждое утро, с первой недели своего пребывания в библиотеке, Дьюи ждал меня у входа. Он наблюдал, как я приближалась, а когда открывала дверь, поворачивался и бежал к своей миске с кормом. Как-то раз, в один из тяжелейших дней этих ужасных двух лет, встречая меня утром, он заколебался. Да, именно так. Остановившись, я взглянула на него. Он тоже остановился и, глядя на меня, стал топтаться на месте.

Это повторилось и на следующее утро. И последующее. И еще одно, пока, наконец, я не поняла: таков наш новый распорядок. Весь остаток своей жизни, едва Дьюи замечал мою машину, въезжающую на стоянку, он правой лапой начинал скрести дверь и продолжал делать это, пока я переходила улицу и приближалась к дверям. Он не мяукал и не метался с места на место. Он сидел спокойно и кивал мне, желая поприветствовать меня и напомнить о себе. Словно я могла забыть о его существовании. Каждое утро Дьюи встречал меня, и рядом с ним мне становилось немного лучше – это касалось и работы, и жизни, да и лично меня. Если Дьюи крутился вокруг, все было хорошо.

– Доброе утро, Дьюи, – говорила я.

Мое сердце оттаивало, и библиотека начинала кипеть жизнью, даже в самые темные и холодные дни. Я смотрела на него и улыбалась. Он терся о мои щиколотки. Мой приятель. Мой мальчик. Затем брала его на руки и несла к его лотку. Как я могла отказать ему в такой малости?

Глава 20 Новые друзья Дьюи

Седьмого июня 1999 года раздался телефонный звонок. Звонил один из поклонников Дьюи.

– Вики, включи скорее радио. Ты не поверишь собственным ушам…

Я включила и услышала:

«А теперь вы узнаете… окончание этой истории».

Любой слушатель узнает эти слова. «Окончание истории» Пола Харви – одна из самых популярных передач в истории радиовещания. В каждом выпуске была история из жизни известной персоны, но ее имя держалось в тайне. Суть состояла в том, что вы не знали, о ком рассказывает Пол Харви, пока он не произносил свои знаменитые слова.