Дьюи. Библиотечный кот, который потряс весь мир

Часто по утрам я находила пивные бутылки в камине. Джоди вытаскивала банки из-под пива из своего ящика с игрушками. Уэлли рано просыпался по утрам, и если я находила в себе силы выглянуть в окно, то видела, как он сидит в своем фургоне и потягивает пиво. Он даже не утруждал себя скрыться за углом.

Когда Джоди исполнилось три года, мы поехали в Хартли на свадьбу моего брата Майка. У Уэлли появилось свободное время. Он исчез и явился, когда все уже спали.

– Ты избегаешь нас? – спросила я его.

– Нет, я люблю вашу семью, и тебе это известно.

Как-то вечером, когда вся семья собралась у маминого кухонного стола, Уэлли, по обыкновению, куда-то пропал. У нас закончилось пиво, и мама пошла к шкафу, где хранила запас пива для друзей и родственников из города. Большая часть его исчезла.

– Кто, по-твоему, мог взять мамино пиво?

– Не знаю. Прости.

– Как ты думаешь, что я должна чувствовать? И что чувствует Джоди?

– Она ничего не понимает.

– Она достаточно взрослая, чтобы все понимать. Ты просто не знаешь ее.

Я боялась спросить. И не спрашивать было нельзя.

– Ты еще работаешь?

– Конечно, работаю. Ты же видела чеки, разве не так?

Отец Уэлли передал ему часть своего строительного бизнеса, а это означало, что Уэлли не получал регулярно зарплату. И не могла понять: то ли у компании приостановлены проекты, то ли весь мир рушится вокруг нас.

– Речь идет не только о деньгах, Уэлли.

– Понимаю. Буду больше времени проводить дома.

– Прекрати пить, ну хотя бы неделю.

– Зачем?

– Уэлли!

– Ну ладно, одну неделю. Я брошу.

И вновь его слова прозвучали для нас обоих как пустой звук. После свадьбы Майка я наконец призналась себе, что Уэлли создает проблему. Он все реже и реже приходил домой. Я почти никогда не видела его трезвым. Он не был алкоголиком, но не мог и взять себя в руки. Тем не менее он определял нашу жизнь. Он ездил на нашей единственной машине. А я должна была добираться автобусом или ехать с кем-нибудь из подруг, чтобы купить продукты. Он обналичивал чеки и сам оплачивал счета. Часто я так плохо чувствовала себя, что не могла отслеживать платежи по счетам, не говоря уже о том, чтобы без помощи заниматься ребенком. Я называла наш дом Синим Гробом, поскольку он был выкрашен в мрачный оттенок синего цвета, да и форма у него была соответствующая. Сначала это воспринималось как шутка – в действительности дом был хорошим, да и соседи – прекрасные люди. Однако через пару лет мне стало казаться, что это истинная правда. В этом доме мы с Джоди словно погребены заживо.

Мои родные иногда заходили ко мне. Они никогда не осуждали меня и не читали нотаций. У моих родителей денег не было, тем не менее они забирали Джоди к себе, иногда на пару недель, и ухаживали за ней как за собственной дочерью. Какой бы тяжелой ни была моя жизнь, они давали мне возможность перевести дух.

Кроме того, помогали и мои подруги. Если тот врач в приемном отделении изувечил мое тело, то другие незнакомки спасли мой мозг. Когда Джоди было шесть месяцев, в мою дверь постучала какая-то женщина. У нее в коляске была девочка, примерно того же возраста, что и Джоди.

– Я Фейт Ландвер, – представилась она. – Мой муж дружил с вашим еще со школы, давайте попьем кофе и познакомимся.

Слава богу, я согласилась.

Фейт ввела меня в новую среду. Один раз в месяц мы собирались, чтобы поиграть в карты. Я познакомилась с Труди во время наших постоянных игр в «пятьсот», а потом встретила Барб, Паули, Риту и Иделл. Вскоре мы стали собираться пару раз в неделю за чашечкой кофе дома у Труди. Все мы были молодые мамы, а дом Труди был вместительным, чтобы принять всех нас. Мы оставляли детей в огромной детской с играми, рассаживались на кухне за столом и изливали друг другу душу. Я призналась им в том, что Уэлли выпивает, и они выслушали мой рассказ с пониманием. Труди обошла вокруг стола и обняла меня.

Что мои подруги сделали для меня за эти годы? Почему они ко мне так относились? Когда я совершала ошибку, они помогали мне ее исправить. Если болела, то заботились обо мне. Когда мне нужно было оставить ненадолго Джоди, они забирали ее к себе. Я даже не помню, сколько раз кто-то из них приносил горячую еду именно в тот момент, когда я особенно нуждалась в этом.

– Я приготовила слишком много. Хочешь попробовать?

Однако спасли мою жизнь не семья и не подруги. Подлинный мотив, истинная причина, которые заставляли меня вставать каждое утро и не сдаваться, – это моя дочь Джоди. Она нуждалась в матери, и я учила ее жизни на собственном примере. У нас не было денег, но мы поддерживали друг друга. Когда я лежала, прикованная к постели, мы с Джоди говорили часы напролет. Если самочувствие позволяло мне выходить, мы гуляли по парку с верным третьим членом нашей семьи. Бренди и Джоди повсюду сопровождали меня; они любили меня без тени сомнений и каких-либо условий, одаривая меня обезоруживающей любовью, присущей только детям и собакам.