Дитя Севера (СИ)

Ари кивнула, пожалуй, глупо заставлять себя ждать. И выходить из кареты тоже не стоило. Если она хочет, чтобы ее считали настоящей госпожой, ни к чему прятаться в кустах и рвать цветы. Матушка прекрасно управлялась с прислугой, Ари никогда не слышала, чтобы она кого-то отчитывала или повышала голос. Ей одного взгляда было достаточно. Вот бы тоже так научиться. И поставить на место эту Розалинду, чтобы она не смела... да, чтобы она не смела помыкать женой лорд-маршала, словно та была неразумной девчонкой. Но пока что... пока что стоит притвориться сговорчивой дурочкой — от таких не ждут подвоха, с такими откровенны. Пусть Розалинда, кухарка и горничные думают, что она забитый монастырский мышонок. А она... она обязательно докопается до всех тайн, где бы они ни были скрыты — в лесу ли, в замке или в парке! Она найдет лазейку, она придумает, как обойти запрет, она... И надежно припрятанное письмо словно обжигало ее сквозь тонкую ткань.

— Я сошла с дорожки и заплутала, — миролюбиво проронила Ари, — Засмотрелась на цветы. Они замечательные. Должно быть, у лорда Лингрэма очень прилежный садовник.

— Тебе и нескольких дней не хватит, чтобы все тут обойти, — казалось, Розалинде похвала пришлась по душе. — Пойдем же, все только тебя и ждут.

Слуги — дворецкий, лакеи в ливреях, горничные в скромных платьях с кружевными воротничками, повар, похожий на мясника, который привозил колбасы в Хольм, — выстроились возле входа. Розалинда называла Ари их имена, а та старалась приветливо улыбнуться каждой и каждому. И запомнить, хотя это было не так просто.

— Не желает ли ваша милость отдохнуть с дороги?

Стоило Ари переступить порог замка, как рядом с ней тут же оказалась Дейдре. Должно быть, она прибыла на другой карете, выехавшей из столичного особняка чуть раньше. Новоявленная леди Лингрэм поднялась на второй этаж, стараясь не озираться по сторонам. Она княжна Севера, а не побирушка, ей не к лицу таращиться на высокие канделябры на витых кованых ножках, на ковры и гобелены, на картины, украшающие стены. Разве что... вот этот рыжий человек на портрете в позолоченной резной раме, воинственно положивший ладонь на эфес шпаги... и мундир почти такой же, как у лорда Лингрэма.

— Дейдре, а это...

— Покойный лорд-маршал, — радостно зачастила горничная, — батюшка лорда Тэнима. Говорят, вылитый он! Я сама старого господина не застала, но Марика, наша кухарка, уверяет, что он как живой вышел.

Ари остановилась напротив картины — в конце-концов, нет ничего зазорного в том, что супруга лорда Тэнима проявляет интерес к его знаменитым предкам. Так вот он какой — человек, по чьей вине не стало отца и братьев Бейтрис! Грузный, ширококостный, с грубоватыми, едва ли не мужицкими чертами, и с такой свирепостью во взгляде, что невольно хотелось поежиться. Шапка коротко остриженных волос напоминала пук соломы, а над верхней губой топорщились клочковатые усы. Самый настоящий медведь! Его бы в зверинец упрятать, так нет — король Диармейд приблизил это чудище к себе и доверил командование армией. И жена, эта леди Лингрэм... раз она писала ему такие письма, выходит, и вправду любила его?

И что еще было удивительно — молодой лорд Лингрэм вовсе не походил на своего прославленного батюшку. Этакий утонченный красавец — высокий, стройный. Ни единой общей черточки! Должно быть, Тэним уродился в мать. Наверняка в замке отыщется и ее изображение.

— Ваша милость не желает умыться с дороги? — Дейдре терпеливо дожидалась, пока Ари закончит рассматривать портрет. — И ванна приготовлена. Жарко-то как нынче! Не продохнуть.

Глава 17

Уже вечером, вдоволь нагулявшись по парку и саду и воздав должное вкуснейшему обеду и ужину, Ари отослала прислугу и устроилась в изголовье широкой мягкой постели. Оперлась на подушки, поджала под себя ноги. Да, было бы глупо врать себе — этот дом украл ее сердце. Высокие окна, выходившие в парк или в сад, ажурный балкончик, где Ари долго стояла и любовалась прямой как стрела аллеей, ведущей к фонтану, мебель, над которой потрудились самые искусные резчики королевства... И повсюду узоры, орнаменты, обитые шелком стены. Или это только в ее покоях? Наверняка у лорда Тэнима все иначе, вряд ли ему по вкусу набивные цветочки и виноградные гроздья.

А вот интересно, где обитала несчастная Элиза Мерсье? Быть может, даже в этой комнате. Ари брезгливо наморщила нос: неужто лорд-маршал посмел поселить ее, свою законную жену, там же, где некогда жила его любовница? Но ведь... да, ему ничего не стоило разместить простолюдинку в родовом гнезде, несмотря на недовольство собственной матери. И как только она стерпела? Или мнение прежней леди Лингрэм было для сына совершенно неважно? Или мнение женщин... точно, для него они — и мать, и Элиза, а вот теперь и она, Ари, — не дороже придорожной пыли! С ними можно поступать, как ему заблагорассудится: запереть в замке Элизу, досаждать матери, жениться на наследнице Хольма, не удосужившись получить ее согласие. Резковат? Так, кажется, говорила о нем Розалинда? Да он сущий деспот! Невежа и... и убийца.