Дитя падшего бога

Они были паразитами — работорговцы, пираты, грабители — по самому складу своей сумбурной и раздробленной культуры. Однако назвать их неразвитыми было бы чересчур поспешным суждением. Илладонцы и илладонский образ жизни существовали в мире почти так же долго, как и западные государства континента — если не дольше.

И все же Вельстил мог представить себе только одну причину, по которой моряки забрались так далеко на север… и намерение устроить налет на южные селения Края Эльфов, с точки зрения Вельстила, яснее слов говорило о том, что это бесшабашные и рисковые люди.

— Не обнажай меча, пока я не прикажу, — вполголоса предостерег он.

Вместе с Чейном, который молча шел следом, Вельстил спустился на песчаный берег и шел, огибая мыс, до тех пор пока не увидел костер. Тогда он выкрикнул приветствие на стародревинском языке.

Моряки рассыпались между вытащенных на песок яликов, затем замерли, дожидаясь, когда пришелец войдет в круг света, падающего от костра. Все выхватили сабли и кинжалы, кроме одного, который целился в Вельстила из рогового лука. Волосы у них были сальные от грязи, и одеты они были разномастно — кожаные жилеты или куртки, штаны из кожи либо плотного холста. У некоторых были наручи, клепаные или укрепленные стальными прутьями.

Вид у всех моряков был на удивление здоровый — им явно не доводилось страдать ни от недоедания, ни от похмелья. Они проворно сменили позиции — двое обошли Вельстила и Чейна со стороны берега, чтобы в случае надобности загнать их в воду.

— Все в порядке! — крикнул Вельстил и поднял руки, затянутые в перчатки.

На одной руке красноречиво болтался туго набитый мешочек с серебром и галькой, однако илладонцы и не думали опускать оружие. Один из матросов быстро глянул в сторону костра, и тогда из-за пламени выступил еще один человек.

Лет ему было около тридцати — низкорослый, с коротко подстриженной бородкой. Он что-то рявкнул матросам, ни на секунду не сводя взгляда с Вельстила. В отличие от других он не стал обнажать оружия. Ножны, болтавшиеся у его бедра, были чересчур узки для матросской абордажной сабли, скорее всего, в них скрывалась шашка. На нем был кожаный простеганный жилет, а рукава ярко-синей рубахи отличались куда лучшим кроем, чем у остальных моряков.

— Стоять там, — бросил он на стародревинском. Илладонский акцент придал этим словам непривычную резкость.

Вельстил остановился, и Чейн последовал его примеру.

— Ты — капитан? — спросил Вельстил и потряс туго набитым мешочком. — Мы хотим купить место на твоем корабле.

— Место? — переспросил человек.

Он оглядел Вельстила с головы до ног, фыркнул и указал на одного из двоих моряков, которые преграждали Вельстилу путь к отступлению.

— Он капитан, — пояснил человек на ломаном стародревинском, — но он не говорить ваш язык. Я рулитель.

— Рулевой? — деликатно поправил Вельстил.

Низкорослый рулевой ничего не ответил, а тот, кого он назвал капитаном, спустился на пару шагов с песчаного склона.

Он был выше и мускулистее всех прочих, в плаще и кожаной куртке на голое тело, которая была усажена ромбовидными стальными заклепками, — для моряка это практически тяжелый доспех.

Лицо и волосы капитана скрывал шлем из вываренной кожи, укрепленный сверху тремя плоскими железными полосами. Длинный наносник — пластина, прикрывавшая нос, — и широкие нащечники также были укреплены. Вельстил обнаружил, что ему чрезвычайно трудно понять, какие именно чувства выражает так надежно упрятанное лицо.

Капитан даже не глянул на мешочек в руке Вельстила — только на самого Вельстила — и шагнул вперед, крепко сжав короткий, с широким лезвием меч. Эти люди явно считали, что проще всего будет отобрать деньги у Вельстила, а его попытка вести переговоры не стоит даже насмешек.

Вельстил подкинул мешочек и ловко поймал на лету, выразительно обхватив пальцами его туго набитые бока. Он развязал мешочек и, зажав пальцами пару серебряных монет, поднял их повыше, чтобы было видно всем.

— Нам нужно место для семерых.

— Семерых? — повторил рулевой и тут же протараторил что-то капитану.

Капитан рявкнул на матроса, который стоял у него за спиной. Тот сорвался с места и помчался в сторону, откуда пришел Вельстил. Другой матрос побежал вдоль южного изгиба бухточки.

— Вельстил! — прошипел Чейн. — Что ты творишь?

Он подступил к Вельстилу, откинул полу плаща, чтобы стал виден висящий у пояса меч, и замер, стараясь не упустить из виду ни одного из моряков.

Этот маневр тоже как будто не произвел на капитана особого впечатления, однако он быстро, украдкой глянул по сторонам. Не на мешочек с монетами, но на границы бухточки, куда отбежали его люди.

Вельстил медленно откинул за спину плащ, показав свой собственный меч.

Капитан явно не был глуп, и брошенное Вельстилом слово «семеро» его насторожило. С северной стороны бухточки донесся пронзительный свист, с юга откликнулся другой. Капитан заколебался, стиснув рукоять меча.

Вельстил снова шагнул вперед. Рулевой проворно двинулся к нему, но Чейн перегородил ему дорогу.

— Пропусти его, — велел Вельстил.

Чейн отступил назад и едва слышно зашипел.