Дискурсы Владимира Сорокина

Обратившись к популярным дискурсам и жанрам, таким как бульварная литература или фэнтези, до тех пор малодоступный андеграундный писатель обеспечил себе более широкую аудиторию, иначе воспринимающую его тексты. Ростом своей популярности в 2000-е годы Сорокин, по иронии судьбы, отчасти обязан ошибочному референциальному истолкованию своих произведений. Когда Сорокин стал автором бестселлеров и классиком современной русской литературы, имитация популярных жанров в его книгах поставила в тупик неподготовленных критиков и специалистов по сравнительному литературоведению. Ошибочные трактовки текстов Сорокина — начиная с «Голубого сала» — строились на совершенно буквальном их понимании, упрощающем дихотомию Поля де Мана, который говорил о невозможном выборе между референциальной и самореференциальной интерпретацией литературы 1331.

Когда Сорокин перестал быть всего лишь своим в узком кругу единомышленников — андеграундных художников — и специалистов по неоавангарду, его вторая аудитория, все более обширная, в том числе и за рубежом, в значительной мере способствовала его признанию. Наряду с Ильей Кабаковым, художником с мировым именем, теоретиком искусства Борисом Гройсом, уехавшим в Нью-Йорк, и Дмитрием Приговым, обладавшим разносторонними талантами и необыкновенным запасом энергии, Владимир Сорокин, самый успешный прозаик из кружка московских концептуалистов, превратился в классика поздне- и постсоветского искусства.

Книги Сорокина переведены на десятки языков, хотя переводы их распределены очень неравномерно. Если на немецком языке доступны почти все тексты Сорокина, на английский переведены всего четыре книги: «Очередь», «Ледяная трилогия», «День опричника» и «Метель», — а также некоторые менее крупные произведения («Месяц в Дахау», Dostoevsky-trip и несколько рассказов 1332) и фрагменты романов 1333. Несмотря на героические усилия переводчиков, в частности Джейми Гэмбрелл, американские издатели по-прежнему не спешат знакомить североамериканскую публику с творчеством Сорокина1334.

Учитывая трудности, с которыми сталкиваются читатели, осваивая ранние тексты Сорокина, научные работы сыграли важнейшую роль в закреплении за ним репутации живого классика. Свидетельства этого непрерывного процесса — коллективные труды, в том числе два сборника, выпущенных по итогам конференций, посвященных исключительно Сорокину, один — преимущественно на немецком языке 1335, другой — на английском 1336. Кроме того, вышел нидерландский сборник эссе о Сорокине1337, собрание работ, изданное в Словакии 1338, небольшая подборка русскоязычных статей 1339 и три выпуска ведущего русского литературно-теоретического журнала «Новое литературное обозрение» с разделами, посвященными Сорокину 1340. На научное признание однозначно указывают и два солидных сборника ранее опубликованных статей 1341. Статьи, посвященные непосредственно процессу вхождения Сорокина в литературный канон 1342, — красноречивый признак академического интереса. Автотекстуальными аллюзиями в таких произведениях, как «Метель», Сорокин уже подчеркнул свой статус классика, и литературоведы теперь двигаются в том же направлении.

По понятным причинам работы о Сорокине существуют главным образом на русском языке; в их числе эссе первых комментаторов его текстов: Бориса Гройса1343, Свена Гундлаха1344, Михаила Рыклина 1345 — и труды литературоведов, неизменно проявлявших интерес к произведениям Сорокина, включая Михаила Эпштейна, Александра Гениса, Марка Липовецкого и Игоря Смирнова. Гораздо позже начали появляться монографии на русском языке: сначала тонкие брошюры 1346, а затем уже целые книги, написанные на материале весьма ограниченного количества произведений 1347, и диссертации 1348, где библиография нередко состояла почти исключительно из русскоязычных работ.

Если тот факт, что о русском писателе больше всего написано по-русски, не вызывает вопросов, несколько иначе обстоит дело с немецкоязычными исследованиями. Сборник под редакцией Дагмар Буркхарт, изданный в 1999 году по итогам конференции1349, ознаменовал начало признания Сорокина за рубежом1350. В Германии о Сорокине написано несколько диссертаций1351, хотя утверждение, что только в начале 1990-х годов в немецких университетах было защищено тридцать пять подобных диссертаций 1352, остается ни на чем не основанным сомнительным мифом. На английском языке в тот период вышло лишь несколько статей о Сорокине 1353, среди которых единичные были проницательными 1354 и постепенно проложили дорогу для нового англоязычного сборника1355, переиздания уже публиковавшихся статей 1356 и отдельных фрагментов диссертаций на английском языке 1357. Поэтому, вероятно, неслучайно и эта книга написана немецким славистом. В основу «Дискурсов Владимира Сорокина» легли мои более чем двадцатилетние исследования текстов Сорокина, и настоящая работа — первая попытка провести анализ всего творчества писателя, проиллюстрировав значимые аспекты крупных произведений разных периодов.