Дирижабль

– Безусловно!

– Шекспир?

– Вам пока рано.

– Слишком умный для меня?

– Просто он вам вряд ли будет полезен.

И Морковников, прошептав: «Шекспир мне не поможет», записал это на листок.

– Хорошо. Значит, читаю вас, Толстого, Достоевского и Чехова для начала. Правильно?

– Отличная компания, – сказал Фёдор. – И пишите. Много пишите. Не бойтесь ничего. Сначала как получится, как попало. Пусть коряво. Постепенно отточите стиль.

Морковников отложил авторучку.

– Что ж, спасибо.

– Давайте выпьем за это, – предложил Фёдор. – За ваш будущий успех.

– Я ведь на службе.

– А я нет, что ли?

– Ну слегонца можно.

Он достал вторую чашку, разлил. Фёдор выпил, встал и покачнулся.

– Может, тут переночуете?

– Такси вызову.

Морковников проводил его до дежурной части, подождал, пока Фёдору вернут изъятое барахло. Похлопал по плечу. Напутствовал:

– Больше не деритесь.

– Честью клянусь, – ответил Фёдор.

И вышел вон.

17

В квартиру бабушки Биби Фёдор зашел со странным чувством, будто не был тут несколько лет. Отчетливо пахло пылью и старостью. И показалось, что в комнате кто-то ждет его. По пути домой он почти протрезвел. Правда, в метро накатила такая дурнота, что Фёдор чуть не наблевал на колени сидящей перед ним женщины. Пришлось зажать слабой рукой рот и закрыть глаза. Чтобы отвлечься, стал прокручивать в голове порнографические сцены. Стало только хуже. К счастью, в этот момент поезд выкатился из тоннеля на станцию. Фёдор вышел и немного посидел на лавочке под приятным сквозняком.

«Все, завязываю», – мелькнула привычная мысль.

Подходя же к дому, он завернул в магазин и купил бутылку водки, сказав себе, что будет потихоньку похмеляться, пока окончательно не придет в норму. И поверил в это.

Фёдор стащил ботинки, заглянул в пустые комнаты и двинул в кухню, скручивая на ходу пробку с бутылки. Выпил половину стакана, закурил, достал смартфон. Зофия прислала договор и написала: «Распечатайте, пожалуйста, подпишите и пришлите мне с курьером. Хорошо бы завтра все сделать». Фёдор ответил: «Я могу и сам привезти». Пришло сообщение от Карцева: «Федь, как дела обстоят?» Последним висело сообщение от Инны: «Ты где пропадаешь?»

– Ага, – сказал Фёдор. – Снова здоро́во!

Он попытался вспомнить, в ссоре они или успели уже помириться. Решил наклюнувшуюся новую ругань с Инной оставить напоследок. Сначала позвонил Карцеву.

– Чем порадуешь? – спросил тот.

– Встречался с Зофией, будем договор подписывать.

– Ты все внимательно прочитал? Там порядок?

– Все путем! Отвалят мне денег. И у меня есть три месяца, чтобы написать.

– Успеешь?

– Мне и двух хватит.

– Ну смотри.

– Еще Каргополова встретил и дал ему по жопе.

– А кто такой Каргополов?

– Мудак, который меня обставил на «Нацбесте».

– Ох, Федя, ну что ты как маленький?! Давно пора забыть и успокоиться.

– Теперь я спокоен. Скажи, что ты знаешь про дирижабль?

– Знаю, что это такая летающая хрень из прошлого века. А что?

– Мне Зофия сказала, будто бы я пообещал Панибратову, что сценарий будет про дирижабль.

– А ты пообещал?

– Не помню такого. Я про эти дирижабли не знаю ни фига.

– А я вообще не слышал вашего разговора. Федь, ты себе голову не морочь. Напиши что-нибудь и вставь туда дирижабль. О, придумал. В финале по небу пролетит дирижабль. Нормально? На компьютере нарисуем.

– Ну можно, – пожал плечами Фёдор. – Но я пока без понятия, что писать.

– Пора бы придумать, Федь. Времени не так уж много.

– Придумаю. Даже не сомневайся.

Улыбаясь, Фёдор налил еще водки, выпил и стал клевать носом. Но мигом очухался, услышав отчетливый жалобный стон.

– Федь, ты там? – спросил Карцев.

– Цыц!

– Чего?!

Фёдор подождал. В квартире было тихо.

– Ты слышал?

– Что?

– Стон. Кто-то сейчас стонал.

– А, помню, ты рассказывал.

– Это прямо в квартире было.

– Может, паркет рассохся?

– И что, он такие звуки издает?

– Не знаю. Может, вентиляция?

– Или призрак бабушки Биби.

Карцев хмыкнул:

– Ты пил, что ли?

– Да это вообще ни при чем.

– Ну, Федь, есть какое-то рациональное объяснение. Вентиляция или канализация.

– Ладно, допустим, – сказал Фёдор и торопливо вылакал водку, будто в любой момент мог ворваться страшный призрак и отрубить ему руку вместе со стаканом.

– Ты веришь во всякую ересь? Послушай, нет никаких призраков, нет Бога, нет рая и ада, переселения душ и чего там еще? Вся наша жизнь – чистая биология. Ни больше, ни меньше.

– А любовь? – спросил Фёдор.

– Обычная химия, дофамин, серотонин, гормоны и прочая поеботина.

– Я не согласен.

– Знаю. Ты и не должен. Но спорить не будем.

– А совесть?

– Психический процесс.

– А тоска?

– Это вообще почти психиатрия. Федь, отдохни, выспись. Предстоит большая работа. От нее, можно сказать, наше будущее зависит. Хочешь, завтра или послезавтра встретимся, посидим.

– Приезжай, конечно.

– И не бзди там!

– Сам не бзди! Все, пока.

– Пока.

Чувствуя легкий стыд перед самим собой, Фёдор выглянул в коридор. Снова проверил комнаты. Начинало темнеть, и он включил везде свет. Вернулся в кухню, выпил еще полстакана и позвонил Инне.

– И где ты пропадаешь? – спросила она.

– Все хорошо, – ответил Фёдор. – Я обсуждал договор.