Династия проклятых

— Садитесь, Пармис, — сама же она поднялась с трона и начала медленно расхаживать по кабинету, держа скрещенные руки за спиной. Я следил за ней внимательным взглядом, недоумевая, в чем причина вызова. — Хакон всегда был своенравным. Не любил исполнять приказы и боготворил политику отца, но времена изменились. Мое правление привело королевство к процветанию, но сын не видит этого… не хочет видеть, — она остановилась у края стола и взглянула на бумагу с зеленым гербом Звинси. Я прищурился, чтобы разобрать текст, но с такого расстояния сделать этого не сумел. Хаама аккуратно взяла лист и снова начала ходить по кабинету, вперив взгляд в бумагу. Я же молчал, лишь кивком подтвердив ее слова. Мне ли не знать о нравах ее отпрыска! Хакону никогда не нравилась политика матери, и он этого не скрывал, хотя я лично ничего плохого в ней видел. Королева старалась держать все под контролем от того и порядок появился во дворце. — Скорее всего, это связано с его незрелостью и возможно через несколько лет он иначе на все посмотрит и изменит свое мнение, но я не могу жить надеждой. Я не вечна. В любой миг со мной может произойти все что угодно, и тогда на престол взойдет Хакон. Но я не уверена в грамотности его правления и не хочу, чтобы народ пострадал от той политики, которую он хочет внедрить. Поэтому я составила тайное завещание, которое должно быть исполнено в случае моей смерти, — королева положила передо мной гербованную бумагу и вернулась на трон. Я вдумчиво вчитывался в содержимое, а когда закончил, то удивился настолько, что спрятал от Хаамы ошарашенный взгляд, чтобы не выдать истинных эмоций.

— Вы хотите завещать престол принцессе Астрид? — переспросил, до конца не веря этой неожиданной новости.

— Именно! — подтвердила королева. — Она более сдержана в эмоциональных порывах, чем Хакон и, судя по моим сведениям, считает нынешнюю политику Звинси правильной, — на счет эмоций я бы поспорил. Астрид очень чувственная девушка и не всегда маска безразличия позволяет ей скрыть от окружающих истинные эмоции, но это приходит с опытом. Дворцовая жизнь заставит искренне лицемерить! — Я хочу, чтобы один экземпляр завещания хранился у вас в тайнике. Об этом никто не должен знать! Если ко времени моего ухода за грань бытия Хакон не одумается, королевством будет править его жена, — уверенным тоном отчеканила она каждое слово.

— Я все понял, ваше величество, — произнес растерянно. Мысли постоянно путались. Я никак не мог взять в толк, почему королева решилась на столь отчаянный поступок? Но вскоре ответ напросился сам собой! Видимо, Хакон окончательно упал в глазах матери. Сейчас он увлечен душевными переживаниями, и нотации королевы его скорее раздражали, нежели направляли на путь истинный. Он до сих пор не привык к жизни во дворце. Я на себе прочувствовал, что, не имея работы, в замке заняться особо нечем, а прозябать целыми днями в празднествах и застольях, быстро надоедает. Я видел, что и охота перестала доставлять ему удовольствие. А вот плотские утехи занимали почти все его свободное время. Но когда он пресытится женскими телами, а это рано или поздно произойдет, вот тогда он начнет вникать в дела королевства. Хааме стоило просто набраться терпения. Но не будет ли это поздно для самого королевства?

— Идите, Пармис, и помните о том, что завещание тайное, — я кивнул, спрятал бумагу под камзол, поклонился и ушел.

Весь путь до тайного рабочего кабинета я думал только о решении королевы, что повлекло за собой страшные мысли, которые зарождались в моей голове, когда представлял, что Хаама умерла. Ее скорая смерть могла бы стать настоящим спасением для нас с Астрид! Но в этом случае от Хакона тоже надо будет избавляться… Любимая женщина на престоле земных драконов — заманчиво до ужаса! Но до чего же подло даже думать об этом! Я стал бояться себя из-за жутких мыслей, что так отчаянно окутывали сознание. Образы возможного будущего всплывали один за другим. Любовь и власть! О чем еще можно мечтать?! Соблазнительно, но не стоило того, чтобы замарать руки кровью!

Уже в хранилище, когда выполнил приказ королевы и спрятал завещание, сумел с облегчением выдохнуть. Важная бумага будто совращала меня и толкала на страшные поступки. Мне захотелось уйти подальше от хранилища, чтобы в тишине и одиночестве спокойно все обдумать. Решил отправиться в покои на втором этаже дворца. Разжечь камин и выкурить трубку под треск поленьев. Но моим планам не суждено было сбыться! Как только я вошел в покои, то замер посреди комнаты, когда увидел Хакона, сидящего за наполненным закусками и вином столом. Я посмотрел в его опечаленные затуманенные хмелем глаза, и мне стало искренне жаль друга.

— Проходил мимо твоих покоев и понял, что одиночество не товарищ мне сегодня. Пармис, садись. Выпей со мной. Уже слышал, что эта дрянь сделала?!

— Смотря о ком говоришь, — рассмеялся, чтобы подбодрить и не нагнетать обстановку еще больше. В воздухе и без того витало напряжение.

— О предательнице Тори! — стукнул он кулаком по столу, и я присел напротив, улыбаясь в ответ на его злость.