Династия проклятых

Мысли тут же улетучились, и леденящий душу страх на грани сумасшествия спутал все эмоции. Я смотрела в огромные с расширенными зрачками глаза мужчины и погружалась в их непроглядную тьму. Стояла неподвижно, будто превратилась в каменную статую, а внутри отчаянно, на надрыве, до боли в груди кричала. Стонала в предсмертных муках от того, что в самом конце пути жестоко оступилась, оказавшись в страшной ловушке, в темном тупике, из которого нет выхода! Ощущала, что нахожусь на грани обморока, и лишь бешеное биение сердца подсказывало, что я все еще жива.

Хакон протянул ко мне руку, желая прикоснуться, но так и не сумел. Для этого нужно было сделать еще один шаг вперед, но он стоял на месте. Мне хотелось попятиться назад, схватить факел и ударить его по голове, а потом переступить через его тело и, не оглядываясь, сбежать из этого мертвого склепа! Но страх настолько сковал мое сознание, что я перестала управлять собственным телом. Ощущала только, как волоски на коже встают дыбом, а в затылке противно покалывает.

Во рту пересохло, когда Хакон сделал этот роковой шаг вперед, едва уловимо коснувшись моей щеки… Я тут же почувствовала, как от страха сдавило горло, а живот скрутило в спазме, будто я спрыгнула с высоты и летела вниз, ожидая скорой гибели.

— Астрид, — услышала свое имя из его уст и словно ударилась о землю. Звон в ушах заполонил сознание, — Астрид, — повторил он и приблизился ко мне вплотную. Я закрыла глаза, теряя последнюю надежду на спасение. Не осталось сил сражаться! Все равно не смогу его убить! Так зачем пытаться?! Это конец! Теперь он вправе распорядиться моей жизнью так, как ему захочется!

Ожидая мощного удара, я обмякла и с ужасом почувствовала, что он крепко прижал меня к груди. Мокрый и холодный он зарывался пальцами в мои волосы и трепетно ощупывал спину. А я стояла на месте с опущенными руками, не в силах вырваться. Не знала, что будет дальше, да и не хотела знать. Думала о мужчине, который ждет меня сейчас и погибает от переживаний. Мне хотелось бы сказать ему в последний раз, что очень сильно его люблю и ни о чем не жалею…

— Я умер, милая? Скажи, — зашептал мне на ухо Хакон.

— Уже давно, — в отчаянии проговорила я.

Как только он услышал мой голос, резко отстранился и начал судорожно меня ощупывать, выпучив безумные глаза.

— Жива? — растерянно спросил он, а я промолчала, глубоко вздохнув. — Жива! — закричал он так громко, что я вжала голову в плечи. Онемела, когда он скользнул рукой под мантию и очертил ладонью мою талию. Тут же рывком схватил меня за горло и прижал к стене, заставляя смотреть прямо в его черные с тонкой зеленой окантовкой глаза, и только тогда я заметила, что он насквозь промок. С его каштановых волос стекали капли воды. Он уткнулся лбом в мой лоб, прожигая обезумевшим взглядом. Я смотрела в глубокие темные омуты, стараясь узнать в них прежнего Хакона, способного на насилие, и не узнавала. Его руки на моей шее задрожали, и стали медленно расслабляться, не причиняя боли. Тряслись так сильно, что меня саму забило в ознобе. Кожа покрылась противными ледяными мурашками, и капля холодного пота прокатилась по позвоночнику, впитываясь в прилегающую ткань мантии.

— Как? Почему? Говори, Астрид. Я чувствую твое тепло. Что происходит?

В глубине подсознания родилась мысль свести его с ума и заставить поверить в мою смерть, притвориться его безумным видением, но я понимала, что пропажу своего тела оправдать не сумею. Все мои глупые попытки спастись не увенчаются успехом. Здесь и сейчас я окончательно проиграла войну. Проиграла свою жизнь и безопасность Пармиса! Мне оправданий не найти, а рассчитывать на благородство мужа не приходится. Я же сама призналась в убийстве его матери. Если он прочел записку… Я пропала!

Я смотрела на Хакона и с ужасом понимала, что больше никогда не увижу Пармиса, и отныне у меня нет будущего! Только смерть впереди! Мучительная и страшная! От рук собственного мужа! Прямо здесь в холодном могильном склепе! Раньше я не понимала, что такое лишиться надежды и смысла жизни. Я думала, что испытала это сполна, когда потеряла ребенка, но ошибалась. Лишиться себя еще больнее, но и бороться из последних сил я уже не хотела и не могла. Пусть лучше он убьет меня сейчас, ведь для остальных я умерла!

— Я решила уйти, — шепнула, и он слегка приоткрыл губы, поражаясь тому, что я вообще могу говорить. Нахмурил лоб и увел задумчивый взгляд в сторону. Его расслабленная рука на моем горле перестала дрожать. Он медленно ее опустил, попутно задевая мою грудь и слегка отстранился.

— Что это значит?! Ты же умерла! Я держал в руках твое мертвое тело!