Дилемма всеядного: шокирующее исследование рациона современного человека

Для человека одно из самых любимых произведений природы – это трава, вместе с тем человеку так трудно ее рассмотреть. Конечно, ее достаточно легко увидеть в целом, но что вы видите, когда смотрите на траву? Конечно, ее зеленый цвет. Возможно, волны, которые пробегают по ней под порывами ветра. Но все это абстракции. Трава для нас это скорее не предмет, а фон для более заметных компонентов пейзажа – деревьев, животных, зданий. Сама по себе она скорее контекст, чем субъект. Почему? Может быть, это связано с различиями в масштабах? Где мы и где бесчисленные крошечные сущности, которые образуют луг? Может быть, мы просто слишком большие, чтобы в деталях разглядеть, что там происходит?

Любопытно, что мы чаще уподобляем траву тому, чем она не является, – я имею в виду лес. Да и себя чаще сравниваем с деревом, чем с травинкой. Когда поэты сравнивают людей с травой, они обычно хотят показать их смирение, выбить основу из-под индивидуальности или напомнить о нашей экзистенциальной ничтожности. Каждый клочок травы сформирован из множества крошечных и потому почти неразличимых компонентов. При ближайшем рассмотрении он даже наполовину состоит не из трав, а из бобовых культур и широколистных растений многих видов. Тем не менее в нашем восприятии трава сливается в однообразную массу, в более или менее лохматое поле одного цвета. При любом подходе к траве считается, что она должна вести себя так, чтобы было удобно – иначе зачем мы с таким трудом ее косим? Стрижка газона только добавляет траве абстрактности.

Совсем не так выглядит трава с точки зрения коровы или, прошу прощения, фермера-луговода типа Джоэла Салатина. Когда одна из его коров ступает на новое пастбище, она не видит зеленого цвета; она даже траву не видит. Но зато уголком своего коровьего глаза она замечает изумительный пучок белого клевера с изумрудно-зелеными листиками в форме сердечка. А вот там, впереди, бьют из земли травяные фонтанчики голубоватой овсяницы… Эти две сущности для коровы столь же различны, как для нас различны ванильное мороженое и цветная капуста – два кушанья, у которых нет ничего общего, кроме цвета… Вот корова открывает рот с мясистыми влажными губами, вот ее длинный шершавый язык, словно канат, обвивается вокруг кустика клевера… Вот с приятным хрустом рвется зелень, наполняя рот самыми свежими листочками с верхушки растения… в конце концов корова доберется и до овсяницы, и до многолетней ежи, да и немногочисленные сорняки подчистит – но не раньше, чем доест свое «мороженое» из клевера всюду, где только сможет его найти.

Джоэл называет свои пастбища «салат-барами», поскольку на них растет много разных вкусных вещей для его коровок – ну и несколько невкусных вещей, которые они есть не будут. Мы вряд ли сумеем заметить среди высокой травы несколько спрятавшихся растений репейника или паслена каролинского, но если придем на этот участок завтра, после того как по нему прошли коровы, то увидим их одинокие кустики – так оставляет на тарелке недоеденные кусочки цветной капусты капризный ребенок.

Когда я разглядывал ужинающую корову, мне пришла в голову мысль, что мы с коровами видим луг по-разному не потому, что различаемся в размерах. Я понял, что причина этого отнюдь не в относительных пропорциях, а в интересах. Корова, которую я в тот вечер разглядывал на пастбище Джоэла Салатина, не намного крупнее меня и в большинстве вопросов мироздания гораздо менее проницательна. Но она находит в зеленом травяном хаосе кустик тимофеевки быстрее, чем я вспоминаю название этого растения! Я не ем тимофеевку, я даже клевер не ем. Но если бы их ел, то, наверное, тоже воспринимал бы порядок, красоту и великолепный вкус растений из этого «салат-бара» столь же ярко, как это делает корова. Пословица говорит, что любовь в глазах смотрящего. Но в них же кроется и четкость восприятия.

Джоэл не ест траву.

Трава – это один из немногих питательных даров природы, которые не ест человек всеядный, потому что у него отсутствует рубец, позволяющий разрушать и переваривать целлюлозу.