Дикарь (ЛП)

Харпер плохо помнила своих родителей. Ей было всего семь, когда они погибли. Но сейчас, стоя на кухне в лучах послеполуденного солнца, струившегося в окно, и потягивая живительный напиток, мысли об этом дурацком ожерелье снова начали терзать её разум. У её мамы было похожее.

«Три сердца, вроде бы… Что-то… переплетённое... — Харпер со свистом выдохнула и помассировала левый висок. Ответ был там, но слишком далеко, чтобы его ухватить, он будто скользил на границе её памяти, дразня и раззадоривая. — А что, если…»

Поставив пустую кружку в раковину, Харпер вернулась в гостиную и спальню по совместительству, сняла коробку с верхней полки шкафа и села на кровать. Вещи её родителей — мебель и предметы домашнего обихода — были убраны на склад, а затем проданы с аукциона по вине безответственного адвоката, который из-за «загруженности большим количеством дел» забыл оплатить аренду склада. У Харпер остались фотоальбомы и разные мелочи, которые ей разрешили забрать, прежде чем отправили в первую школу-интернат.

В коробке были не только фотографии, но и несколько открыток, воспоминания, к которым она не возвращалась уже довольно давно. Харпер отложила открытки в сторону, не решаясь в них заглянуть. После сегодняшнего кошмара, оставившего ее такой растерянной и разбитой, она была не в состоянии видеть подчерк родителей. Было в нем нечто, что с одного взгляда словно возвращало их к жизни. С одной стороны, это было прекрасно. С другой — просто невыносимо.

Харпер пролистала фотоальбомы: один со свадьбы родителей, другой с её детскими снимками, но ничего не нашла, поэтому достала отдельные фото. Ее интересовали только те, на которых была мама. К сожалению, их было немного. Большинство фотографий, скорее всего, хранились в цифровом формате на носителе, к которому у неё не было доступа.

Харпер не задерживалась на улыбающихся лицах родителей — только не сегодня, — стараясь сосредоточиться на задаче. Она утолит этот странный интерес и успокоится. Забудет свои вопросы, перестанет думать о них и о нем. О Лукасе… и о чувствах, что он в ней пробудил. О его странной одежде и об отчаянье во взгляде. О мужчине, который жил один в лесу и смотрел на город так, словно никогда прежде не видел цивилизации.

«На самом деле невозможно, чтобы это был один и тот же медальон».

Чем больше Харпер думала, тем безумнее казалась эта идея. Этот загадочный мужчина не имел никакого отношения ни к ней, ни к её родителям. Она просто хваталась за соломинку. В ее памяти о детских годах было много провалов и смутных, неясных воспоминаний…

«Три сердца переплетались…»

Харпер втянула воздух, выронила всё, кроме одной фотографии и приблизила её, чтобы рассмотреть медальон, висящий на шее её мамы — три сердца переплетались в середине.

Он выглядел точно так же, как и тот, что носил Лукас.

_______________________________

Уже сгущались сумерки, когда Харпер взяла себя в руки, приняла душ и оделась. Она решила обойтись без огурцов и тонального крема, теперь у неё возникли дела важнее, чем забота о своей внешности.

Она натянула зимнюю одежду, включая непромокаемые зимние ботинки на случай, если придется идти по снегу. К тому времени, как выехала на дорогу, ведущую к пустой хижине Исаака Дрисколла, крупными хлопьями повалил снег.

«Пустой дом Исаака Дрисколла… ужасное пятно крови», — вдруг вспомнила Харпер, и ее пробила дрожь.

Впервые с тех пор, как увидела медальон на фотографии, она засомневалась, стоит ли ехать в лес, чтобы встретиться с Лукасом.

Харпер взглянула на дробовик на заднем сидении. Она брала оружие, когда водила охотников по дикой природе и решила взять его и сегодня. Но вместо того чтобы успокаивать, оно наоборот только усиливало её волнение и неуверенность.

«Это безумие. Временное помешательство».

Харпер была хорошим стрелком и умела охотиться, но не очень любила. Охота всегда вызывала в ней чувство тоски. Её сердце сжималось от боли, когда видела убитое ею животное, уставившееся на неё своими большими, испуганными, но уже ничего не видящими глазами. Харпер никогда никому не рассказывала об этом — такая реакция на охоту сомнительная реклама для гида, проводящего вылазки и походы по дикой природе, но, по крайней мере, она могла быть честной с самой собой.

Местность к югу от хижины Дрисколла была в основном ровной, и Харпер повернула грузовик в направлении трёх остроконечных гор. Полный привод колес позволял легко ехать по заснеженной земле. Харпер проезжала мимо деревьев, натыкаясь на камни и небольшие кочки, к счастью, не часто встречавшиеся на её пути.

«Как далеко, согласно его словам, Лукас живет от Дрисколла? Примерно десять тысяч шагов?»

Харпер достала телефон из кармана, но он не ловил сеть.

«Замечательно».