Дикая любовь

Уже рано темнело. Комнату заливали серые сумерки, в углах притаились черные тени. Капли из-под крана отсчитывали секунды, все медленнее и медленнее, будто время останавливалось… Внезапно шумно распахнулась дверь, в глаза Маше ударил свет из коридора, она вздрогнула всем телом и сжалась, судорожно закрывая голову.

— Тихо, тихо… — директриса села рядом, мягко опустила ее руки. — Чего испугалась? — она обняла Машу, прижала к себе. — Не пришел?.. Ну так иди сама! Найди! Ты что думала — счастье тебе в руки свалилось, и все? За любовь драться надо! Только не сиди вот так, не кисни. Вытри сопли, умойся. Посмотри в зеркало, ты же у нас красавица! Куда он от тебя денется…

Узкий Вспольный переулок был забит машинами. У посольства стояли в очередь «роллс-ройсы» и «понтиаки» с флажками на крыле. Негромкий, но отчетливо слышный во всем переулке голос из спрятанного где-то динамика объявлял: — Машину посла Италии к подъезду… Машину посла Мальты к подъезду…

По другую сторону «мерседесы», «вольво» и «ниссаны» разбирали школьников после уроков. Протиснулся по переулку правительственный «ЗИЛ», мальчишка лет двенадцати забросил ранец на громадное заднее сиденье, махнул приятелям и уселся рядом с шофером.

Маша долго ждала у решетчатой ограды, вглядываясь в толпу на школьном дворе. Мимо прошли две старшеклассницы, одна выговаривала другой: — И вообще, это унизительно. Я бы не позволила так с собой обращаться. Хочет иметь молодую любовницу — пусть снимет квартиру…

Маша наконец решилась спросить про Максима, девицы мельком оглянулись и указали на Галю, выходящую из школьных ворот:

— Вон из одиннадцатого.

Маша робко подошла к Гале.

— Он уже ушел, — ответила та. Двинулась было дальше и вдруг остановилась, с любопытством сверху вниз разглядывая тощую малолетку. — А ты, наверное, Маша?

— Откуда вы знаете?

— Догадалась, — снисходительно усмехнулась Галя. — Они еще с третьего урока отвалили с этой дурой. За город куда-то. Опять до ночи сиди ее жди, как привязанная. Разоряешься с ней, кормишь — от этого ее тошнит, а того они вообще не едят — а она ночевать только приходит, как в гостиницу. Скоро вообще к нему переедет, — Галя со злостью чиркнула зажигалкой, затянулась. — Ему лэп-топ подарили с винчестером — штуки на две грин, а мне — вот, — она брезгливо оттянула щепотью пеструю куртку. — Я этого тряпья в любом комке за дерево куплю…

Маша, замерев, исподлобья смотрела на нее. А Гале, видно, и выговориться хотелось, и особое удовольствие было сказать это не кому-нибудь, а Маше.

— А Макс-то! На американку запал, дешевка, а в ней американского — только паспорт. Без слез не взглянешь, деревня деревней, а он над ней трясется…

— А ты, наверное, Галя? — вдруг спросила Маша.

— Да… — опешила та, оборванная на полуслове. — А ты откуда знаешь?

— Догадалась. — Маша резко повернулась и пошла от нее.

Мотоцикл мчался по шоссе. Сью сжалась за спиной у Максима, пряча голову от ледяного ветра. За городом была уже зима, морозная, но бесснежная — снег опаздывал в этом году, давно иссякли, выдохлись осенние дожди, но ни одна снежинка еще не упала на землю. Между деревнями и перелесками открывались до горизонта бугристые, окаменевшие поля.

Они проехали Сергиев Посад, морозно посвечивающий золотыми куполами, по ухабистой грунтовке добрались до низеньких ворот богадельни. Прогнивший, щербатый забор был прислонен к стволам деревьев. За воротами был голый старый парк и обшарпанная каменная усадьба с пузатыми колоннами на крыльце.

Максим медленно подъехал к усадьбе. Было послеобеденное время, и обитатели богадельни, древние старики и старухи в торчащих из-под засаленных пальтишек халатах и бесформенных брюках, выползали на свет. Подслеповато щурясь, они молча разглядывали неожиданных гостей. Максим и Сью в ярких пуховиках и шлемах казались здесь инопланетянами…

— А вы кто им будете? — настороженно спросила заведующая, сама похожая на своих подопечных, только чуть поживее и поприличней одетая. Максим и Сью сидели перед ее столом в кабинете.

— Да, в общем, никто, — пожал плечами Максим. — Просто мы давно их разыскиваем…

— Нет у нас таких, — отрезала тетка. Она суетливо перебирала на столе какие-то бумаги, стараясь не смотреть на гостей.

— Но нам дали точный адрес, — сказал Максим.

— Где дали?

— В американском консульстве.

— Что происходит? — негромко спросила Сью по-английски.

— Не понимаю, — так же негромко ответил Максим.

Услышав иностранную речь и слово «консульство», тетка съежилась, испуганно глядя на них.

— Так это… умерли оба… — пролепетала она. — Мы просто документы не успели еще оформить…

— Когда? — упавшим голосом спросила Сью.

— Да вот весной. В марте Анциферов, и Антонов за ним сразу… Знаете, очень они друг друга не любили, — зачастила тетка, торопясь перевести разговор на другое. — У нас контингент особый, сами понимаете, люди старые — обижаются легко и по пустякам, и надолго, но у них не так, у них с той жизни, — махнула она за окно, — что-то было…

Максим и Сью переглянулись.

— Да-да. А что было?