Дигди? Никогда!

Флора постояла немного, потом попрощалась и скрылась в доме.

— Уильям, кажется, вы сваляли порядочного дурака, — с сожалением в голосе заметил Рональд и снова предложил: — Давайте все-таки я отвезу вас домой!

Билл отрицательно потряс головой и упрямо сказал:

— Почему Кэт ушла? Я пойду за ней. Я хочу поговорить с ней!

Он направился к подъезду. Рональд схватил его за рукав, пытаясь удержать. Но силы были неравны, и Билл, оттолкнув Рональда, опять шагнул к дому. Рональд бросился за ним.

— Уильям, поймите, будет только хуже! Уезжайте, пожалуйста! Вы будете потом жалеть! Флора не станет с вами говорить и дверь вам не откроет! — горячо убеждал его отчаявшийся Рональд.

Билл остановился и исподлобья взглянул на него.

— Откажется говорить? Вы так думаете?

С некоторой долей облегчения Рональд энергично закивал головой и убежденно подтвердил:

— Категорически откажется. Уверяю вас, это бесполезно.

Билл какое-то время молчал, что-то напряженно обдумывая, потом согласно кивнул себе и произнес:

— Ну что ж! Тогда поехали!

— Может, все-таки… — начал успокоенный Рональд.

— Нет. Я сам! — отказался Билл. — До свидания, Рональд.

— До свидания, Уильям, — отозвался тот.

Они сели в машины и разъехались.

Флора беспокойно ворочалась в постели. Она почему-то не могла устроиться так, чтобы было удобно. Все мешало и досаждало. Уснуть было невозможно. беспорядочные мысли роем проносились в голове. Снова и снова Флора возвращалась к событиям сегодняшнего вечера, задыхаясь от возмущения и гнева. Поведение Уильяма не укладывалось ни в какие рамки. Подобного от него Флора никак не ожидала. Но обдумывая все снова и снова, пришла к выводу, что виной всему был хмель, ударивший в его голову. Хотя, конечно, высказывал Уильям те мысли, которые бродили в этой самой голове и в трезвом состоянии, что являлось бесспорным.

Спустя какое-то время Флора все-таки немного успокоилась и даже задремала.

Оглушительные звуки, раздавшиеся за окном, подбросили Флору с кровати, как катапульта. От волнения забыв о халате, прямо в ночной сорочке, Флора выскочила на балкон.

Перед ее глазами предстала невероятная по своей абсурдности картина, которую не смог бы вообразить даже буйнопомешанный сумасшедший.

На тротуаре перед домом стояли три музыканта в шотландских национальных костюмах и исполняли на волынках протяжную мелодию. Впереди — в килте, белоснежных гольфах, но почему-то в огромной высокой медвежьей шапке, с заячьей сумкой у пояса — стоял Билл с волынкой в руках и старательно дул в нее, издавая какие-то противоестественные, но громкие звуки, которые нарушали гармонию мелодии в самых неподходящих местах.

— Прекратите немедленно… — почему-то шепотом произнесла Флора и в отчаянье замахала руками.

Музыка немедленно смолкла.

— Вы что, обалдели? — продолжила Флора, борясь с душившим смехом, который поневоле одолевал ее.

— Кэт, я хочу поговорить с тобой! — объявил Билл.

— Нет! Уходите! — теперь уже громким шепотом категорично приказала она.

— Вы подняли, наверное, весь квартал с постелей!

Билл отрицательно покачал головой.

— Мы не уйдем, Кэт, до тех пор, пока ты не согласишься пустить меня в квартиру и не поговоришь со мной.

— Это исключено! — заявила Флора и сразу пожалела об этом, потому что по знаку Билла вновь оглушительно и протяжно зазвучали волынки.

Флора вновь нервно и судорожно замахала руками. Мелодия оборвалась. Последний ужасающий звук из несчастной волынки был исторгнут Биллом.

— Уильям, умоляю, прекратите, — горячо зашептала Флора. — Соседи, наверное, уже позвонили в полицию. И вас заберут.

— То-то ты будешь рада!!! — иронично отозвался Билл, поправляя съехавшую на глаза шапку. — Пока я буду сидеть в тюрьме, ты сможешь вдоволь насладиться скоростью со своим автогонщиком. Черт бы его побрал!!!

— Вы говорите глупости! Немедленно уходите! Немедленно! — настаивала Флора, пристально вглядываясь в пустынную улицу, не показалась ли уже полицейская машина.

— Кэт, я не уйду, пока ты не согласишься говорить со мной. Откажешься — весь город будет наслаждаться звучанием волынок, пока меня не заберет полиция! — твердо заявил Билл.

— Кэт, да поговори ты с ним! Это ж невозможно слушать! Спать хочется! — раздался откуда-то из окна мужской голос.

— Прислушайся, Кэт! — воодушевился Билл. — Это звучит в мою поддержку глас народа! Это его вопль о сострадании и милосердии ко мне! Кэт, не будь жестокой! Иначе звуки волынок разорвут от горя сердца твоих соседей. Особенно, когда волынки умолкнут, а меня заберут в тюрьму.

— Разорвутся не сердца, а наши ушные перепонки! — донесся все тот же голос. — Кэт, давай, соглашайся быстрее! Иначе до приезда полиции мы успеем оглохнуть!

— Видишь, Кэт, какую поддержку оказывают мне народные массы! — бодро объявил Билл. — Большую, чем любому из кандидатов в президенты на выборах. Предупреждаю, Кэт, что жду твоего согласия 15 секунд. Потом грянут волынки. Время пошло!

— Скажи «да», Кэт, кто бы ты там ни была! — раздалось из другого окна.

— У нас же дети!

Билл дотронулся губами до волынки, и Флора поспешно выдохнула:

— Да!

Тут же из разнух окон послышались комментарии: