Дигди? Никогда!

— Вы вынуждаете меня уволиться! — возмущенно выкрикнула Флора. — Ну почему вы не хотите оставить меня в покое? Почему?

Билл ласково улыбнулся и мягко пояснил:

— Потому что ты мне нравишься, Кэт. Мне хочется видеть тебя, слышать твой голос. Я не видел тебя всего-то три дня, а заскучал так, как будто разлука длилась сто лет. И я ехал сегодня к тебе с огромной надеждой, что все изменится между нами. Но ты меня встретила так неприязненно и холодно, что я очень озадачен твоим отношением ко мне. И пока все не станет предельно ясно между нами, я не отступлю, Кэт.

Флора вдруг раздраженно поправила:

— Да не называйте же меня так!!!

Он внимательно посмотрел на нее и спокойно согласился:

— Хорошо, Флора. Давайте спокойно работать. Уверяю вас, вы убедитесь, что мистер Муф — очень серьезный работоспособный человек. И оставьте мысли об увольнении. Поверьте, мистер Муф не перешагнет той черты официальных деловых отношений, которые требуются при работе автора и редактора.

Флора пристально посмотрела на него, как бы оценивая сказанное, потом вздохнула, пожала плечами и согласно кивнула:

— Ну что ж, мистер Муф, приступим к работе. Где мы остановились?..

Возвращаясь домой, Билл вел машину и, сосредоточенно глядя на дорогу, думал об изменившемся совершенно непостижимым образом поведении Флоры. Он никак не мог найти причину этого, мысленно перебирая все эпизоды их бесед на вилле Кастлов. И не находил объяснения. Все опять вернулось к началу. Конечно, это огорчало. Особенно то, что Флора не хотела пояснить, почему так внезапно предан забвению Уильям Кренстон. Как же он надеялся, готовясь к сегодняшней встрече, что история с пьесой уйдет в прошлое и останется в воспоминаниях забавным эпизодом. А теперь приходится держаться ха «Оглоушенного…», как за единственное средство спасения, потому что только работа над пьесой дает ему возможность встречаться с Флорой. Ну что ж! В конце концов, было бы хуже, если бы и этой возможности он был лишен. И все же хотелось бы знать, черт возьми, почему Флора так радикально и жестко изменила свое отношение к Уильяму Кренстону? Почему?

Билл так и не нашел логичного убедительного объяснения.

27

Их встречи стали довольно редкими. Оба старались держаться корректно, по-деловому. Билл делал осторожные попытки хоть что-то изменить между ними, но Флора вела себя так неприступно и холодно, что он, боясь испортить еще больше сложившиеся отношения, не решался форсировать события. Он хотел дать Флоре возможность привыкнуть к нему, узнать и понять его. Иногда, увлеченная работой, Флора весело хохотала над особо абсурдными и нелепыми сценами в его пьесы. И в душе Билла сразу появлялась надежда, что, возможно, это начало перелома в их отношениях. Но она вдруг обрывала смех, хмурилась, тем самым лишая его малейшей возможности сближения с ней.

Приехав в очередной раз в назначенное время, Билл удивился, что дверь ему открыл Рональд Фармер. Флоры не было. Рональд пригласил Билла войти и с усмешкой взглянул на цветы в его руке.

— Должен заметить, что наличие букета, принесенного вами, Уильям, — усмехнувшись, произнес Рональд, — делает нашу встречу несколько… гм… двусмысленной.

— Да уж! — засмеялся Билл. — Но где Флора? И букет все-таки надо куда-нибудь определить.

Рональд принес вазу с водой, поставил в нее цветы, затем пояснил:

— Флора просила передать свои извинения мистеру Муфу. Она уехала.

Билл побледнел и встревожено спросил:

— Как… уехала? Куда? Почему? Надолго?

Рональд терпеливо выслушал весь набор вопросов и, вновь усмехнувшись, ответил:

— Надеюсь, ненадолго. У нее заболела бабушка. Может быть, Флора вам рассказывала, что у ее бабушки слабое здоровье? Флора очень любит ее и, как только позвонил дед Сальвини, сразу помчалась к ним. Но вы не беспокойтесь. Фло попросила меня заменить ее и поработать с вами над пьесой. И вот я здесь. Я готов.

Билл раздраженно махнул рукой и резко сказал:

— Вы что… издеваетесь, Рональд? Какая, к черту, пьеса?!! Вы же все прекрасно понимаете!

Рональд рассмеялся и сквозь смех произнес:

— Да уж!.. Ох, и каша заварилась!.. Ха-ха-ха!..

Затем, немного успокоившись, добавил:

— Но Уильям, поработать все-таки придется, иначе Фло будет поставлена в трудное положение. Вы открыто проявите пренебрежение к «Оглоушенному…» и подчеркнете свой интерес только к ней самой. И после этого вашего поступка как она должна вести себя дальше? У нее единственное моральное оправдание встреч с вами — работа над пьесой. И вы, Уильям, это понимаете.

Билл согласно кивнул и нетерпеливо попросил:

— Рональд, сделайте, пожалуйста, сами, что возможно. Без меня. Хорошо?

— Хорошо. Тем более, я, во-первых, соавтор. Во-вторых, вы мне абсолютно не нужны. И вообще я люблю работать в одиночестве.

Они помолчали, а потом Билл, серьезно взглянув на Рональда и как будто что-то решив про себя, произнес: