Дифференцировать тьму

Выполнять её приказы не хотелось, но ворчание пса раздражало и меня.

– Бульдог!

Услышав мой крик, пёс оглянулся – и замолчал.

Видимо, слишком удивившись тому, что я наконец обратилась к нему.

– Иди наверх! – крикнула я на русском, для пущей убедительности топнув ногой и замахав руками. Не надеясь, что поможет, но попытка не пытка. – На место! Место! Быстро!

Обиженно дёрнув ухом, Бульдог одарил меня укоризненным взглядом.

И послушался.

Я, остолбенев, смотрела, как он ковыляет к лестнице.

Значит, первый хозяин успел обучить его командам? Или это я прирождённый дрессировщик?..

– Он умирает!

Навиния в панике разглядывала паппея, лежавшего на её ладонях. Золотистая шёрстка с редкими тёмными полосками слиплась от собачьей слюны; хвост при ближайшем рассмотрении оказался не голым, как у крысы, а тоже покрытым шерстью, чёрной и гладкой.

Вроде бы грызунам положено дышать мелко и часто… но у зверька бока вздымались редко, судорожно, тяжело. Наверное, Бульдог всё же успел его придушить. Или сломать что-нибудь.

Жалко.

– Лучше не трогайте его, – предупредила я. – Грызуны часто разносят…

– Это не собака, а ушастый кровожадный уродец! – прошипела Навиния, не удостоив вниманием мои слова. – Где вы его взяли?

– Ничего не уродец. – Мне стало обидно за Бульдога. – В моём мире, между прочим, таких разводят и продают за большие деньги. Как домашних любимцев.

– Их? У вас там королевство безумцев?

– Во-первых, у нас не…

– Ему что-то повредили! – Принцессе уже было не до меня. Дрожащим пальцем она лихорадочно поглаживала золотистый бок паппея. – Проклятый ошейник! Мне нужна моя магия! Я могу его излечить!

Мне стало смешно:

– Вы правда думаете, что мы на такое купимся? Снимем с вас ошейник, чтобы…

– Да при чём тут это! – закричала Навиния с неожиданным бешенством. – Он живой! И он умирает! А я не в силах ему помочь, хотя могла бы!

– Это просто грызун, принцесса. Вредный и надоедливый. И он попортил не одну мою вещь.

Услышав спокойный голос Лода, Навиния вскинула голову.

Колдун стоял у лестницы – и, кажется, удивился, когда девушка порывисто шагнула к нему.

– Вылечите его! – Навиния прижимала умирающего зверька к груди. Она почти молила. – Он больше ничего вам не испортит! Я оставлю его себе, я ему не позволю! У меня уже был один, они очень умные и…

– Взрослых паппеев нельзя приручить.

– Я смогу! У меня же эльфийская кровь, я… меня слушаются мелкие зверьки, птицы и грызуны…

Принцесса протянула к колдуну руки, в которых подёргивался в агонии пушистый комок. На пальцах девушки краснели длинные полосы – освобождение зверька из зубов Бульдога не обошлось без последствий, – а голосок подозрительно дрожал.

Точно. Губы прыгают, и глаза на мокром месте. Явно готова расплакаться.

Или очень хорошо играет.

– Вылечите его… прошу.

Последнее слово явно далось Навинии не без труда.

Интересно, как часто в своей жизни она вынуждена была о чём-то просить?..

Лод заглянул в её глаза. Перевёл взгляд на тельце паппея. Накрыл своими ладонями руки Навинии. Серебристое сияние прорезалось сквозь пальцы, окутало золотистый комок облаком – светлым, ярким, заставлявшим жмуриться, – и исчезло.

Когда Лод опустил руки, грызун мигом вскочил. Уселся на задних лапках, насторожённо шевеля длинными усами, глядя на нас чёрными глазками-бусинками. Мордочка у него была милая, с острыми пушистыми ушками, больше похожими на беличьи, чем на крысиные.

– Тише, маленький. Больше тебя никто не обидит, – погладив его по полосатой спинке, Навиния похлопала себя по плечу. – Иди сюда.

Паппей покорно взбежал по её руке; устроившись там, где ему велели, безмятежно принялся умываться, отряхиваясь крохотными лапками.

– У вас нежное сердце, принцесса, – мягко произнёс Лод. – Он ваш. Но если его ещё раз поймают в моей библиотеке…

– Обещаю, этого не будет. – Навиния улыбнулась, тепло и благодарно. – Спасибо. Теперь у меня будет здесь ещё одна радость.

– Ещё одна?

– Кроме наших уроков. – Принцесса лукаво опустила ресницы. – Вы ведь удостоите меня сегодня своим вниманием?

– Конечно. Как только разберусь с делами. Довольно скоро.

– Буду ждать вас тут. – Девушка смиренно села в одно из кресел.

Перехватив мой взгляд, Лод глазами указал на лестницу – и первым шагнул на каменные ступеньки, предоставив мне следовать за ним.

– И зачем Навинии это понадобилось? – негромко спросила я, пока мы поднимались.

– Затем же, зачем ты побежала за Бульдогом, – бросил Лод через плечо. – Пожалела зверька.

– Ты что, поверил ей?!

– У меня нет оснований ей не верить. Она лечила людей, умиравших в лечебницах. Посещала храмы, где воспитывали сирот, дарила им одежду и игрушки, которые делала со своими придворными дамами. Приходила в трущобы, чтобы раздать нищим еду и деньги.

– Полезнее было бы наладить в королевстве экономику, чтобы нищих стало поменьше.

– Так и есть. И избавить королевство от… как же это у вас… управляющий городом?

– Мэр.

Мы уже были в лаборатории, где пустые тарелки на столе сменили чашки с местным чаем. Бульдога не было видно – должно быть, в отместку за моральный ущерб ушёл пачкать слюнями кровать колдуна.