Дифференцировать тьму

Эсфор тоже сбросил шлем. И потому, вскинув клинок в очередной раз, Тэйрант отчётливо увидел его лицо прямо перед собой. Покрытое смертной бледностью, в окружении светлых волос, лучами разбросанных по плечам.

Золотые глаза встретились с синими… и клинок Повелителя дроу, не знавший сомнений, не ведавший пощады, замер в высшей точке замаха. На миг. Всего на один миг.

Но мечу эльфийского принца, который и не подумал остановиться, хватило и этого.

Лезвие, длинное и тонкое, вошло Тэйранту в подбородок. Снизу вверх, как нож в масло, и выскользнуло обратно почти сразу. Тэйрант пошатнулся и упал спиной назад, на руки своим подданным.

А Эсфор застыл с опущенным клинком в руке. Глядя на мёртвого названого брата.

Когда он моргнул, по грязной щеке его скатилась слеза.

Нет, дроу не дрогнули и не побежали. Ещё нет. Они закричали, яростно и тоскливо, и бросились на убийцу своего короля, а эльфийский принц даже не думал сопротивляться, убегать, снова поднимать меч – просто стоял. В абсолютном равнодушии к тому, что будет с ним дальше. Но светлые – только что одержавшие победу в войне, пусть они ещё и не знали об этом – кинулись вперёд, защищая героя, чьей рукой был повержен Тэйрант Кровавый.

Эсфориэля оттеснили назад, и он скрылся из виду. Должно быть, кто-то увёл его с поля боя. Сам принц явно жаждал покинуть его лишь под руку с собственной смертью.

Потом даже я ощутила порыв ледяного ветра, пощёчиной хлестнувший по лицу, и волна сизого тумана заставила всех вокруг – и светлых, и тёмных – рухнуть наземь срезанными колосьями.

Когда туман рассеялся, Ильхт уже подошёл к телу Тэйранта. Переступая через своих и чужих. Ему было плевать, кого он обезвредил, чтобы дойти сюда.

Он не кричал, не пытался исправить что-то, не пытался проверить, жив Повелитель или нет. Должно быть, и так знал, что нет. Просто упал на колени, вглядываясь в мёртвое лицо своего друга. Потом согнулся пополам, и мне показалось, что он плачет.

Но он лишь склонился, чтобы взять лицо Тэйранта в свои ладони – и коснуться губами его лба.

Когда Ильхт, выпрямившись, закрыл золотые глаза Повелителя дроу, в его собственных открылась такая бездна боли, что горло сжала горькая судорога.

– Да, Тэй мёртв. – Предок Лода поднял остекленевший взгляд, явно обращаясь к кому-то очень далёкому. – Отступайте. Уводите всех, кого сможете.

Дроу всё-таки бежали, я видела это. В той стороне, откуда наступал Тэйрант. А с другой уже подступали эльфы, приближаясь к Ильхту.

Да только тому тоже было абсолютно всё равно, что будет с ним дальше.

– А я остаюсь. Да. Моё место рядом с Тэем. Всегда. – И колдун прикрыл глаза. – Защитите мою семью. Это приказ.

Я нырнула во тьму, когда лезвие эльфийского клинка уже неслось к его шее. Акке молчал, и какое-то время мы просто висели во мраке.

Потом я всё же заговорила, преодолевая ощущение кома в горле.

– И что… он не захотел жить дальше… ради их дела? Ради семьи?

– Ты же слышала, что он сказал. Он любил жену, но Повелитель был ему ближе. А дочь он и вовсе не видел, она родилась уже после того, как Ильхт ушёл на войну.

– Как можно ставить друга выше возлюбленной?

– О, Ильхт испытывал к супруге глубокое уважение, искреннюю нежность и пламенную страсть – и не более. Они были любовниками и партнёрами, но не друзьями. Тэйрант же стал для него всем. Светом во тьме, глотком воздуха, тем, кто придаёт жизни смысл и цель. Что-то вроде зависимости, но от живого существа.

– В зависимость впадают лишь слабые.

– Никто и не говорит, что Ильхт был сильным.

– Но ты говорил, что Лод похож на него.

– В чём-то. Далеко не во всём, – Акке пожал плечами. – До встречи с Тэйрантом Ильхт не вполне осознавал, кто он и чего хочет. Не ощущал себя личностью в полной мере, не находил достойного применения своему уму и Дару. Тэйрант же был прирождённым лидером… и он повёл Ильхта за собой. Подарил ему жизненный путь, где тот был нужным и незаменимым. Направил его таланты в то русло, где они раскрылись лучше всего. Позволил принять и полюбить себя.

Я поёжилась, когда поняла, что кого-то мне это напоминает. Не полностью, но всё же.

И не Лода.

– Лод совсем не такой, – сказала я, отгоняя печальные мысли.

– Конечно. Будь это не так, мы бы с тобой сейчас не разговаривали. Тебя не стало бы в тот же день, как ты попала в Риджию.

– Тогда почему Лод боится стать таким же?

– Внутри него спит тот же дракон. Но Ильхт был слаб и долго прятался от него – а когда всё же решился с ним познакомиться, позволил ему поглотить себя целиком. Лод же надел на дракона поводок и выпускает лишь тогда, когда нужно ему.

Тень, знай своё место…

– Это всё, что ты хотел мне показать? – помолчав, спросила я.

– Почти. День на исходе, и вскоре тебе придётся проснуться. Осталось последнее.

Тьма рассеялась, и я оказалась в том же саду, с которого всё началось.

Он не изменился. Изменилось лишь то, что в нём происходило.