Did that hurt?

— Мой сын заслуживал этого? Мой сын заслуживал этого?! — она указывает вдаль, на примерное расположение могилы этого ублюдка, и я медленно шагаю туда, крепче сжимая своего серого котика в руках. Джуди ведет меня, обогнав, что-то шепчет, делясь переживаниями, делясь своей ненавистью ко мне, но я даже не слушаю её.

— Он был таким молодым… Разве он заслуживал этого, Господи? — она опускается на колени, поправляя его фото, цветы, поглаживая мраморную плиту с его именем. Она скорбит.

На мне только уютная ярко-оранжевая худи, в Техасе намного теплее, чем в Сиэтле. Она мне нравится. Я одолжила её у Кристиана… Вернее, он одолжил мне её, просто забрав мою кожаную куртку. «Ты застудишь почки. Моя толстовка теплее и будет тебе ниже попы». Очень мудрый любитель Old Navy, понимающий, что мне будет легче в вещи, связанной с ним, хоть она и болтается на мне как мешок.

Расстегиваю кофту, не стесняясь людей чуть поодаль от нас, и Джуди невольно громко ахает, увидев подтверждение таких страшных слов Троя.

— А наша с Трэвисом семья заслуживала этого? Трэвис заслужил смерти от рук собственного сына? Я заслуживала с этим жить?

На животе шрамы с его именем до сих пор красные, а сердце уже стало бледным, почти незаметным. Кроме глубокого хвостика.

Я принимаю успокоительное быстрее, чем осознаю, что у меня начинается паническая атака.

— Ана, господи…

Застегиваю свою толстовку и оставляю Джуди там, с её сыном, возвращаясь на главную аллею. Пора проведать Трэвиса.

Том Перри монстр. Но она его мать, и она оплакивает своего ребенка. Я уважаю её горе.

Я разговаривала неделю… Вернее, вела себя так, будто ничего не случилось. Рассказала всё Кристиану, полиции, Трою, психологу… А потом замолчала. Когда, наконец, осознала. Психолог говорит, это нормально.

Слова, которые я произнесла при Джуди — первые за последние месяцы тишины. Три? Больше? Я уже сбилась.

Я всегда сбиваюсь, когда пытаюсь сосчитать что-то. Когда пытаюсь сосчитать следы на теле. Сколько их всего? Сотня есть? А сердечко, сердечко считать за один большой шрам или сосчитать каждый отрезок?

Психолог думает, я блокирую воспоминания, почти ничего не помню, но это не так. Я помню всё, и очень детально, насколько мне позволяло состояние. Я до сих пор чувствую боль внутри.

Я не думала, что смогу ощущать счастье, да еще и так скоро после случившегося. Безмерное счастье, почти разрывающее меня изнутри, одновременно с леденящим душу ужасом. Кристиана арестовали прямо в моей палате, объявив, что он подозреваемый в убийстве Томаса Перри. Ублюдок не выжил, несколько дней провалявшись в соседней реанимации. После разбирательств переквалифицировали в «превышение самообороны», а его выпустили под залог. Но детектив откровенно призналась мне, что ей пришлось попотеть, а кое-что из фактов и вовсе скрыть из дела, чтобы Кристиана отпустили. Что ей жалко меня, мне нужен Кристиан, а тот ублюдок был никому не нужен, только травил мир своим существованием.

Я очень хочу забыть этот период. Эти бесконечные недели в больнице, одиночество, и первые недели в квартире Кристиана. Первые два месяца «после» — истинный ад.

«Я знаю, что взял грех на себя. Но будь у меня возможность повторить — я бы сделал тоже самое, ни раздумывая. Единственное, о чем я жалею — я ничего не мог сделать Форресту… Но это пока, Ана».

Иногда я спокойно вспоминаю всю ситуацию. А иногда случается безумный приступ паники, однажды даже потеряла сознание.

Я видела всё будто со стороны: как Том в очередной раз привел меня в чувства, как кончил мне на лицо, как заставил очистить его член от крови, моей же крови, приставив нож к горлу. Как примерно в этот момент в комнате появился Кристиан… Чуть позже, когда Том уже отвязал меня, крепко обнимал и шептал, что мы будем счастливы вместе.

— Ты обещала, ты обещала мне, что Котика не будет сегодня! Ты обещала! — в голосе Этого такая обида, будто я и вправду виновата, будто я ему что-то должна вообще…

Том в очередной раз схватился за свой нож, вскочив с кровати. Шипел проклятия, обещал, что убьет Кристиана, и действительно первый бросился на Грея. Серьезно ранил Кристиана в плечо, борьба, драка… И он упал, ударившись об угол стола, а Кристиан не мог остановиться, всё пиная его. Мне казалось, целую вечность, по факту — меньше минуты, как сказала детектив.

Потом «неотложка», до неё — мольбы Кристиана не смыкать глаз, пока он укачивал меня, завернутую в одеяло, стоя перед домом. А я не послушалась и не видела его два дня.

Если бы Кристиан не держал меня на руках, он бы так сильно не повредил руку.