Did that hurt?

В глубине души я понимаю, что заслуживаю скандала, глубокой обиды, но ни за что не позволю ему ударить меня. Ни за что. Это крах.

— Ты голоден? — бросаю сумку прямо на туфли в коридоре и потягиваюсь. Кристиан вплотную подходит ко мне и крепко, больно обнимает со спины.

— Я найду как утолить свой голод.

— Ты делаешь мне больно.

— Вы мне тоже.

— Всё. Отпусти. Я хочу спать…

— Вы доверяете этому ублюдку больше, чем мне. Тому, кто побрезговал вашим телом.

— Это не так…

Развернув меня лицом к себе, Кристиан хватает меня на руки и тащит в мою спальню. Я даже не возражаю. Я тоже хочу забыться в сексе и отложить беды на потом. Хуже уже не будет, но перед сном точно будет хорошо.

— Кристиан… — пытаюсь его поцеловать, но он отворачивается от меня, довольно грубо отклонившись от моих губ.

— Закрой рот! — он бросает меня на постель и крепко удерживает левой рукой, надавив на лопатки, правой стягивая мои брюки вместе с бельем.

— Что ты делаешь?! Отпусти меня! Немедленно! Не смей трогать меня… — верещу, пытаюсь отбиться, пытаюсь не паниковать, но всё впустую. Он больше меня, намного сильнее меня.

Замираю, когда ощущаю обжигающий удар тонкой кожаной полоской по ягодицам. Моим же ремешком.

— Кристиан!!!

— Я не мужчина для тебя. Не заслуживаю доверия! не могу разобраться в твоих проблемах, так, игрушка. Нижний. Жалкий. Котёнок, твою мать! Не то, что этот сраный Алекс, твой идеал, Мастер! Тот, что чуть не изнасиловал тебя!

Каждая его фраза сопровождается сильным ударом по заднице, и мне больно. Действительно больно. Больно до слез, которые без остановки текут по моим щекам черными дорожками. Я не произношу ни звука.

Тринадцать.

— С самой первой нашей встречи я был для тебя никем. Пустое место. Зверушка.

Пятнадцать.

— Ничтожество. Ошибка.

Восемнадцать.

— Остановись, — я не слышу собственный голос, это даже не шепот, громкий вдох, но он срабатывает. Кристиан отпускает меня, но я не шевелюсь. Я не могу.

Мне больно.

Это больно.

— Убирайся из моего дома.

— Ана…

— Я не Ана для тебя! Я никогда не буду для тебя Аной! Ты никогда, никогда больше не притронешься ко мне, ясно тебе?! — вскакиваю с кровати, но забиваюсь в угол. Я жертва и веду себя как жертва. Модель поведения, знакомая мне с детства. — Ты никогда больше не сделаешь мне больно, Кристиан. Никогда.

— Я никогда… — ремень выпадает из его руки, и он сам не может поверить в то, что только что натворил. Непонимание, страх, паника.

— Я же действительно полюбила тебя. Я просто хотела тебя уберечь… Ты ничего не знаешь!

Не рыдать! Не смей!

— Уходи. Немедленно.

— Пожалуйста, я лишь… — он делает шаг мне навстречу, но я пячусь назад. Спотыкаюсь об ковер, больно приземляюсь на голую задницу, но молчу. Я всегда молчу. Я смогу.

— Чем ты лучше Алекса теперь, Кристиан?.. — прячу лицо в ладонях, будто больше он меня и не видит, позволяя себе первый всхлип.

Половица скрипит, дверь тихо хлопает, и я в своем привычном одиночестве. Я, наверное, просто заслужила его, это одиночество. Эту боль. Этих людей-предателей, что были в моей жизни с рождения.

Я это заслужила.

Вот только за что?

Your pulse it races with mine and I swear we can take the world.

— Ты совсем ничего не ешь, — Трой кивает на мою тарелку, но я даже взгляд не опускаю.

— Не хочется, — мои мысли, как бы он не старался, во вчерашнем дне. Ночи, точнее. Сидеть чертовски больно.

— Тебя что-то беспокоит?

— Разве это плохо — хотеть защитить того, кого ты любишь? Иногда и ценой собственной жизни?

— Ана?..

— Я просто думаю. Прости, — лениво оглядываю забегаловку, в которую Трой вытащил меня позавтракать, но не замечаю ничего примечательного. — Так что ты хотел?

— У меня сюрприз для тебя, и он прилетает сегодня.

— Твоя Кейси? Трой, мы же еще даже…

— Это не Кейси. Но ты будешь рада.

— Ты представить себе не можешь, как ты меня пугаешь, Трой Уильям Перри.

— Уильям Трой Перри. Но два Билли в семье — перебор даже для Техаса.

— Я бы тоже называла сыновей именем мужа, если бы мой муж был таким как наш Билли.

— Разве ты… — он осекается, но я киваю, чтобы он продолжил.

— Произнеси это. «Ана Стил бесполезна как женщина».

— Я этого не говорил и не это имел ввиду, Ана, господи, — киваю, едко улыбаясь, и отпиваю немного своего молочного коктейля.

Хочу плюшевых объятий Билли. Хочу защиты. И шоколадку.

Перекусив, мы отправляемся в торговый центр, где я, почти что отключив мозг, таскаю Троя из магазина в магазин. Я понимаю его, почему ему ничего не нравится. Трой хочет чего-то идеального для своей девушки, и все кажется безликим, в сравнении с нею. Это даже мило.

— Ты совсем не хочешь классику?

— Совсем.