Диаспора

Через двадцать две минуты нейтрон распался, но самоповтора выявить не удалось. Теоретически возникший после этого протон содержал ту же кодовую последовательность, но у Ятимы не было аппаратуры, способной это проверить. Чтобы установка могла работать с заряженными частицами, ее требовалось основательно перестроить.

Онона проинструктировала анализатор переключиться на значительно более высокую частоту вращения. Второй нейтрон быстро выдал кодовую последовательность, идентичную уже виденной, и прожил достаточно долго, чтобы исходный мотив повторился. Это произошло после 6х10¹⁸ сегментов. Шесть экзабайт данных [96]. Полисная библиотека сюда бы не вместилась, но пространства для чего-нибудь вразумительнее печати резчика или странного субатомного граффити осталось предостаточно.

Экран перекодировал последовательность в предложенную Орландо стилизованную винтовую лестницу, скрученную ленту, слегка напоминавшую спираль ДНК, но заметно больше ее (как и умосемени). Вплоть до этой самой минуты Ятима могла сомневаться в присутствии чужой цивилизации. Изотопная сигнатура не оставляла сомнений в ее существовании, но была слишком расплывчата, чтобы подтвердить что-то еще, помимо несомненно искусственной своей природы. Руин, памятников, осколвков былого величия они не находили — а жизнь, уцелевшая в оазисах, с равным успехом могла быть биологической родней Алхимиков, искусственно созданными для их развлечения домашними зверьками, а то и капризом эволюции, ничего общего с ними не имевшим. А теперь вся планета оказалась усеяна артефактами Чужих — и были они старше небоскребов и пирамид, информационно богаче папирусов и оптических дисков. Три сотни миллиардов на каждый пикограмм атмосферного углерода.

Онона обернулась к Орландо.

— Известим остальных или попробуем подыскать интерпретацию данных?

Библиотека кишела модулями распознавания образов, к их услугам были творения всех программистов трех тысячелетий. Большую часть этого программного обеспечения, однако, уже протестировали на различных геномах биосферы Стрижа — в поисках скрытых сообщений и безо всякого результата…

Орландо скорчил заговорщицкую усмешку.

— Это не взлом гробницы фараона. Мы не можем повредить сообщению, просто поглядев на него.

Ятима переместилась в индекс-окружение, оккупированное ксенолингвистами, — в комнату, заставленную поддельными Розеттскими камнями[97] в обзорных витринах, шаткими стеллажами, полными увесистых манускриптов, и причудливыми электромеханическими машинами для криптоанализа. Онона подключила источник внутринейтронной последовательности к аналитическим программам: виртуальный движок отобразил это как рой синевато-белых светлячков, порхавший от иконки к иконке. Орландо составил емей компанию. Они стояли в устланной коврами дешифровальной комнате и молча ждали.

Двенадцатая иконка изображала древний ЭЛТ-монитор и представляла абсурдно простую программу, которую Ятима включила в индексацию только потому, что алгоритм потреблял очень мало вычислительных ресурсов. Когда светлячки озарили своим сиянием бакелитовый корпус устройства, экран ожил.

На нем возникла единственная короткая вертикальная линия, потом масштаб переключился, и линий стала дюжина, еще одна, сотни. Ятима не понимала, что это такое, но программа быстро нашла ключ: нижние концы линий отмечали положения звезд, какими они были видны под определенным углом из системы Вольтера пятьдесят с лишним миллионов лет назад. Любопытно: картинка представляла не перспективный обзор, а ортогональную проекцию. Сообщает ли это что-нибудь об устройстве систем восприятия Алхимиков? Ятима одернула себя. Земные карты напоминали что угодно, от сплющенной шкурки апельсина до отражения планеты в огромном кривом зеркале. И ни одна из них ничего не открыла бы стороннему наблюдателю о принципах работы системы плотницкого зрения.

Орландо тяжело выдохнул.

— Пиксельные массивы? Так просто?

В голосе его сперва прозвучало разочарование, но тут же — смех, облегчение.

— Старые добрые двумерные изображения, обновляемые с течением времени! Как тебе такое противоядие от абстракционистских заплетов? — Подумав, он добавил: — Даже если это всего-навсего малая часть сообщения.

Ятима уже получала от картинки с катодно-лучевой трубкой монитора широкополосные гештальт-теги, содержавшие в сжатом виде всю вспомогательную информацию, а Орландо из принципа считывал те же сведения в линейной текстовой форме через окно переводчика, любезно вставленное экзоличностью в его окружение. Такая принципиальность стоила ему немалых мучений.