Диаспора

— Ты не так много потерял: со времени новых наблюдений, когда нашли признаки воды, все толкуют насчет Орфея, — ответил Карпал. — Там больше волнуются из-за гипотетической жизни, чем мы, знающие, что жизнь есть. Но они полны надежд.

Паоло засмеялся.

— Верно. Моя земная личность как будто надеется, что Диаспора отыщет развитую цивилизацию, а та даст нам ответы на экзистенциальные проблемы Коалиции. Не думаю, что от этого келпа мы получим внятные наставления в космической мудрости.

— Э, вы знаете, что после старта поднялась волна эмиграции из К-Ц? Все кинулись в Диаспору, а еще начались самоубийства, — Херманн прекратил вертеться волчком и теперь стоял почти спокойно, не дергаясь, что служило у него редким признаком серьезного настроения… — Подозреваю, что на первых порах именно это послужило толчком к развертыванию астрономической программы. Она вроде бы пресекла панику, по крайней мере, на некоторое время. Земной К-Ц обнаружил воду раньше всех клонов Диаспоры, и когда там узнают, что мы нашли жизнь, то почувствуют себя участниками открытия.

Паоло пробила беспокойная дрожь. Эмиграция и самоубийства… Не из-за этого ли Орландо был столь мрачен? Неужто разыгрались надежды после катастрофы в Горниле, после трехсот лет ожидания?

Восхищенное перешептывание наполнило зал, тональность бесед внезапно переменилась. Херманн с деланным благоговением прошептал:

— Первый микрозонд достиг поверхности. Данные поступают прямо в это мгновение.

Сердце не обладало сознанием, но у него хватило ума на то, чтобы уловить желания хозяев. Хотя все могли и самостоятельно подключиться к библиотеке, музыка оборвалась и под потолком появилось гигантское табло информационных сводок. Паоло пришлось вытянуть шею, чтобы ее рассмотреть — неизведанное ощущение.

Микрозонды высокой разрешающей способности закартировали один из ковров. Картинка в целом отвечала ожиданиям: то был неровный прямоугольник нескольких сотен метров в длину, однако нейтринная томограмма двух-трехметрового участка на глубине показала изысканное, сложного строения поверхностное полотнище, тонкое, как кожный слой, но покрытое замысловатыми, заполнявшими пространство кривыми. Паоло сверился с полным массивом данных: оказалось, что топология ковра совершенно плоскостная, хотя и выглядит какой-то патологической. Ни прорех, ни связок, просто поверхность причудливо изогнута так, что ковер кажется в десять тысяч раз толще на таком расстоянии.

Отдельная врезка иллюстрировала микроструктуру, начиная с края ковра и далее к центру. Паоло несколько секунд глазел на парившую там молекулярную диаграмму, прежде чем постиг ее смысл.

Ковер не был колонией одноклеточных существ, не был и многоклеточным организмом. Он оказался одной молекулой, двумерным полимером массой двадцать пять килотонн. Гигантский полисахаридный лист состоял из сложной смеси пентозы и гексозы с алкильными и амидными боковыми цепочками. В целом он походил на стенку обычной растительной клетки — только этот полимер был намного прочнее целлюлозы, а поверхность на двадцать порядков больше.

— Надеюсь, капсулы были идеально стерилизованы, — отметил Карпал. — Земные бактерии сожрали бы это с восторгом. Там плавает исполинский углеводный пирог, и совершенно беззащитный.

Херманн обдумал его слова.

— Возможно… Если только в бактериях есть ферменты, способные отгрызть от него хотя бы кусочек — в чем я сомневаюсь. Но вряд ли мы об этом узнаем: если даже в поясе астероидов остались споры от прошлых экспедиций Плотчиков, все корабли Диаспоры en route были дважды проверены на стерильность. Мы не завезли оспу в эту Америку.

Паоло пока еще не пришел в себя от изумления.

— Но как… идут процессы самосборки? Как она… растет?

Херманн опередил его, проконсультировавшись с библиотеками.

— Края ковра катализируют его рост. Полимер апериодический, нерегулярной структуры, там нет ни одного структурного компонента, который бы регулярно повторялся. Но как будто есть примерно двадцать тысяч базисных структурных групп, различных полисахаридов, составляющих строительные блоки… — И Паоло увидел их: длинные перекрестно сшитые цепочки, пронизывающие ковер по всей его толщине — двести микрометров; каждая образует грубый квадрат в поперечном разрезе и сцеплена тысячами связей с четырьмя соседними структурными единицами. — Даже на такой глубине океан полон радикалов, созданных ультрафиолетовым излучением, и они просачиваются через поверхность ковра. Каждая структурная группа, выступающая в толщу воды, превращает радикалы в полисахариды и строит очередной блок.