Diabolus ex Machina. Том II

Угольно — чёрная поверхность жидкого мрака, покрытая многочисленными бликами, всколыхнулась, а затем звонко расплескалась, порождая из себя нечто… Кстати, а откуда здесь в принципе освещение? Кевин оторвался от созерцания аномалии, огляделся. Ареол слабого света просто падал на стены вокруг, без какого — либо явного источника. Ясно. Чем дальше в декорации — тем больше картона.

Тем временем нечто, порождённое тьмой, зашевелилось. Мыча и стряхивая с себя капли вязкой жидкости, оно поднялось на все свои три конечности. Троицей узких глаз существо уставилось на незваного гостя, а сочащаяся слюною пасть раскрылась, обнажая острые зубы — иглы. Утробно заурчав, напоминавшее обрезанный кусок паука существо напряглось, а затем на его безобразном теле выступили ещё несколько десятков пар глаз — все, не моргая, зацепились за Кевина, будто пытаясь раздавить напряжённым взглядом.

И в то же мгновенье раздалось шипение, а затем куда более громкий, раскатистый рык. Свист, секунда — и тварь лишается большей части бесформенного тела. Кровоточащий огрызок с чавканьем рухнул на металлический пол, а гигантская пасть испещрённого ярко — алыми венами червя скривилась в сытой, окровавленной ухмылке. Но прежде, чем существо из иного мира успело что — либо понять, призвавший его Кевин тотчас изгнал продолговатую тварь, заставив ту с жалобным писком исчезнуть в закрывшемся спустя миг разломе.

— Ненавижу, когда на меня смотрят, — холодно процедил сквозь зубы писатель. В этот раз он не смог сдержаться.

Тем не менее, его действия, наконец, привели к каким — то последствиям. И пока ещё недавно живший и истекавший слюной кусок мяса медленно погружался под казавшийся твёрдым пол, жидкий мрак начал медленно редеть перед суровым взглядом Кевина. Последний с трудом бы смог описать, что именно происходило в паре метров перед ним, но уже вскоре свет, источник которого, вероятно, в принципе не существовал, выхватил из казавшегося непроглядным мрака лестницу, ведущую куда — то вниз.

— О, разнообразие! — презрительно хмыкнув, писатель вдохнул полную грудь стылого воздуха — необычайно едкий трупный смрад неожиданно ударил в нос, что до этого не ощущал ровным счётом никаких ароматов, — Мы что, вспомнили, что у человека есть и другие чувства?

Интерес к аномалии плавно перетекал в иное, странное чувство. Кевин уже не ощущал себя исследователем неизведанного. Он будто был строгим преподавателем на экзамене, где сотый студент проговаривает одни и те же прописные истины в надежде задобрить и удивить экзаменатора. Всё происходившее казалось писателю настолько клишированным и вторичным, что он уже откровенно насмехался над происходящим вокруг. Встреть он того, кто так безвкусно изуродовал это место, то отвесил бы ему ощутимый подзатыльник, чтобы больше не придумывал подобной чепухи. Скорее всего, именно это желание и вело Кевина вперёд. Вкупе с неподдельной заинтересованностью. Но не загадочностью аномалии, нет. Степенью её возможного дальнейшего падения.

— Ну давай, дружок! — вызывающе прокричал писатель в пустоту, — Удиви меня!

И Кевин начал спуск во тьму, что уже не была ни загадочной, ни любопытной. Она была жалкой. Сотрясающейся от каждого шага мастера ужасов. Человека, что превратил мрак в свой инструмент. Боится ли плотник молотка? Нет, это глупо. Тогда с чего писателю боятся того, что он использует уже много лет?

Но на самой границе сознания, на тончайшем краю чувств, разум простого в сути человека ощущал нечто. Что всё это — одна большая, непреднамеренная… Ошибка.

***

— Эй, не советую тебе сильно расходится! — из — за укрытия кричал Грис, спешно перезаряжая Перфораторы, — Тут всё очень огнеопасное, можешь собственную задницу прожарить!

— Мне не страшен огонь, — механическим басом ответило то, что раньше было Малышом, — Я — Джаггернаут!

— Нет, ты — долбоёб, — ориентируясь по голосу, мститель метнул зажигательную бомбу примерно в то место, где был его враг. Благо, тот был крупным — промахнуться весьма затруднительно.

Дальнейшие мысли утонули в грохоте взрыва. Ударная волна сбросила гаечный ключ, оставленный кем — то на станке, за которым укрывался Грис, и инструмент звонко ударил мстителя прямо по голове. Система быстро оповестила о потере нескольких очков здоровья.

— «Я что, попал в идиотскую комедию?» — пронёсся в ушибленной голове закономерный вопрос.

Всё происходящее действительно напоминало Грису какой — то глупый фильм категории «Бэ»: дешёвые, натужные декорации. Абсурдные монстры. Пафосный рыцарь, который до сих пор куда — то пафосно уходил. Страшный злодей в виде превращённого в биомеханическое нечто Малыша. И сам мститель — суровый главный герой, едко комментирующий всё происходящее даже внутри собственной головы.

— Хреново быть персонажем тупого боевика… — пробормотал Грис себе под нос, а затем громко крикнул, — Эй, чугунный долбоёб! Ты там часом не сдох?

— Я не умру, пока не убью тебя! — сопровождаемый громыхающими шагами, голос Малыша (или Джаггернаута?) звучал как нельзя угрожающе. Но только не для мстителя.