Ди-Джей

— Тоже можешь безбожно врать. Никто из представителей французского двора там не был. В пятнадцать лет поступил, в двадцать окончил. По правилам Карлова университета, после получения звания профессор ты четыре года в нём же преподавал. Работал бы и дальше, но местные нацисты устроили дебош. Чешское студенческое меньшинство затребовало привилегии с последующим притеснением всех иностранцев. И они их получили. Тебя, как проклятого гастарбайтера, чуть не прибили. Хотел было бежать на родину, но тут из Парижа пришло прошение от епископа Люсона, некого Армана Жана дю Плесси, герцога де Ришельё, с просьбой за умеренную плату предоставить в его распоряжение толкового переводчика с нескольких древних языков для выполнения работы особой значимости во славу католической церкви, короля и Франции.

С этими словами она из воздуха материализовала бумажный свиток, запечатанный большой сургучной печатью, и протянула его Диме.

— Это твоё рекомендательное письмо к епископу.

— Этот епископ Ришельё случайно не родственник кардиналу Ришелье?

— Дебил. Этот епископ в скором времени и станет кардиналом Франции. Кстати, король ему уже обещал.

— Так я что, буду работать у будущего кардинала Ришелье?

— Не у него, а на него. Работать будешь в одной из факторий Лувра, у отца Симеона. О королевском дворе поведаю только касательно ключевых фигур. Сам понимаешь, про всех не расскажешь, никакого времени не хватит.

Дима не знал назначения слова «фактория», но отдалённо осознал, что это что-то типа мастерской или мелкой фабрики. Уточнять не стал, потому что его напугало другое.

— Так я же не знаю их порядков? Спалюсь в пять сек.

— А я что, тебя французским дворянином сделала, чтоб ты местный этикет знал?

— Ах, да, я же дикий бастард из далёкой глухой Московии.

— Итак, начнём по старшинству. Мария Медичи — мать короля. Тётка, кстати, нормальная в нашем деле.

— Ага, все вы, тётки нормальные, когда спите — зубами к стенке.

— Марии по весне стукнуло сорок пять.

— Баба ягодка опять.

— Да. Женщина в самом соку. К тому же фигурка… — тут она изобразила поцелуй щепотки пальцев, типа «пэрсик», — закачаешься! Правда, у Её Величества сейчас в постельных фаворитах твой наниматель — епископ Люсона. Но захочешь — подвинешь. Не велика проблема.

— Больно нужно.

— Как знаешь, — отмахнулась Суккуба, продолжив зачитывать досье на королеву-мать, — Женой Генриха IV Наварского, отца нынешнего монарха, она стала двадцать лет назад. У Марии от Генриха родилось шестеро детей. Один мальчик умер в детстве, а вот остальные пятеро здравствуют. Но про них забудь. Это так, в качестве дополнительной информации. Для того, чтобы понять, что значило быть женой Генриха IV, приведу лишь один факт. Её муж имел несколько десятков официальных фавориток. В разное время, естественно. Хотя случалось и одновременно. Все дамы в фаворе находились при Его Величестве. Все незаконнорождённые дети от них так же росли при отце, и он их признавал всех до единого. Представляешь себе психическое состояние законной жены в этом курятнике, которая вынуждена была всё это непотребство ежедневно лицезреть и стойко терпеть.

— Обалдеть.

— Терпела Мария десять лет. Потом не вынесла этого разврата и грохнула муженька. Естественно, чужими руками.

— То есть, тётка с характером.

— Да ещё с каким. Властная, заносчивая и очень ревнивая к своим ухажёрам. Всем без исключения в окружении, прописывает прерогативы поведения. И ни дай бог приближённым сделать что-нибудь не так, как она им определила.

Дима хотел было порассуждать об архетипе данной особы, но промолчал, решив не перебивать эту бестию, а просто выслушать до конца и начать задавать уточняющие вопросы позже, когда уже хоть в чём-нибудь начнёт разбираться.

— Мария Медичи приняла регентство за своего несовершеннолетнего Людовика. Бывшим фавориткам мужа и их отпрыскам завидовать не будем. Шесть лет назад Её Величество впервые увидела выступление на заседании Генеральных штатов Франции епископа Люсона и была буквально очарована его умом и сообразительностью, а главное — красноречием. Сделал себе зарубку?

— Сделал. Любит ушами.

— Любит умных и дружащих с красивым слогом, — поправила Джей.

— Высокопарный слог — это не по моей части.

— Это твои проблемы, и тебе их придётся решать. Так что советую обратить на эту сторону человеческого бытия особое внимание и использовать выданное тебе время для усвоения ажурной риторики. Ты находишься в четвёртой и последней локации начальной подготовки. Поэтому должен выжать из неё по максимуму. Дальше я тебя учить не буду. Вот что вынесешь, с тем и будешь жить дальше.

— Не понял. Что значит последний? Ты же ничему меня ещё не научила?

— Не ври. Я научила основам. Заложила фундамент. А вот какой дом ты на нём построишь, зависит исключительно от тебя.

— Сплошное кидалово, — выразил своё недовольство ожидающий большего абитуриент, — и в реальной жизни, и в потустороннем мире. Что за жизнь?