Ди-Джей

— Нет, конечно. Соврать обо всём даже Дюма не смог бы. К тому же он это не придумал, а лишь литературно переработал пару пасквилей этого времени. Писатель не знал, да и не мог знать о творящемся при дворе Людовика XIII, так как рожал свои бессмертные произведения значительно позже. Я просто посоветовала забыть всё о трёх мушкетёрах и послушать внимательно. Я не Дюма. Я творчески додумывать ничего не стану, окунув тебя в самые настоящие реалии Лувра этого времени по самые уши.

— Я надеюсь, с королевой ты пошутила?

— Нисколечко. Это и будет твоим аттестационным экзаменом.

— Ты что, с ума сошла? Я тебе что, лорд Бэкингем?

Дима лихорадочно осмотрел свой наряд. На нём висело не по размеру длинное, в пол, облачение цвета детской неожиданности, похожее на матерчатый плащ грубого пошива, с множеством пуговиц чуть ли не через каждые два сантиметра, с наглухо застёгнутым воротником-удавкой на всю шею, в качестве ортопедического воротника.

Сзади, на ощупь обнаружился мелкий капюшон, оканчивающийся длинным чулком непонятного предназначения, свисающий с головной накидки до нижних отделов позвоночника.

Под этим странным пальто чувствовалась поддёвка в виде спальной рубахи-распашонки и больше ничего, кроме растоптанных сандалий на босу ногу. На голове нащупал тюбетейку, только высокую, сантиметров пять, а то и больше. Странная шапочка не просто была одета на голову, а какими-то металлическими аксессуарами, наподобие шпилек крепилась к волосам.

— Я кто вообще, торгаш?

— Не совсем. Ты учёный и местами даже профессор.

— Оба-на, — расцвёл в улыбке абитуриент, неожиданно перешагнувший из третьего класса начальной Суккубской школы сразу в ранг высшего эшелона преподавательского состава, чем тут же поспешил возгордиться, — Ну, как профессор способен соблазнить студентку, я прекрасно осведомлён. Не хочешь ли ты сказать, что королева будет моей нерадивой ученицей?

— К твоему сожалению, нет, — ответила расцветом такой же улыбки Джей, — Ты профессор липовый по нынешним временам. Самозванец, не знающий даже Святого Писания — основы основ всего средневекового образования. А по поводу Её Величества? Тут всё просто. Как там у вас говорят: красть — так миллион, совращать — так королеву!

— Подстава, — с интонацией матерной ругани выдохнул Дима и принялся распалять в себе внутреннее негодование, прекрасно осознавая, что соблазнить королеву — это не в бордель сходить.

— И так слушай и запоминай свою легенду, сам в себе психованный, — тем временем, как ни в чём небывало, продолжила наставница и экзаменатор в одном лице, — ты незаконнорождённый сын, ну, допустим, князя Балашихинского.

— Не было такого, — злобно пробурчал Дима, уставившись в бесстыжие глаза адской развратницы.

— Конечно, не было, — легко согласилась та, — и тебя, как ты понимаешь, здесь в это время не было. К тому же все влиятельные особы, с кем придётся столкнуться по мере прохождения экзамена, понятия не имеют о твоей дикой и никому пока не нужной родине. Поэтому ври в три короба — всё равно не проверят.

Дима тяжело вздохнул, стараясь успокоиться, и, наконец, убедив себя, что ему всё равно некуда деваться с этой подводной лодки на тележных колёсах, внутренне согласился, что придётся как-то изворачиваться и проходить эту грёбаную экзекуцию, названную Суккубой — экзамен.

— Кто хоть там у нас сейчас царствует, Пётр Первый? — поинтересовался он, давая понять, что старается перейти в разряд адекватности и стойко выслушать условия задания.

— Дебил, — чуть не плача скривилась Джей, до этого державшая изящную и высокомерную маску на лице, в очередной раз осознав всю убогость своего подопечного, — Пётр родится только через пятьдесят два года. Сейчас на престоле его дедушка — Михаил Фёдорович, первый из Романовых.

— Ничего не знаю о том времени, — честно признался человек будущего, с высшим образованием.

— И не надо. Папенька твой, князь Балашихинский, был милостив к тебе, убогому, и не прибил за ненадобностью, а всучив приличную по этим временам сумму серебром, отправил учиться в цивилизованную Европу. Как говориться, с глаз долой из сердца вон. Потратил ты своё состояние в славной стране Богемии, в её не менее прославленном Карловом университете города Праги, на факультете свободных искусств, где изучал древние языки и литературу.

— И какими языками я владею?

— Всеми.

— Это как? — неподдельно удивился псевдопрофессор.

— Да вот так. Любой иностранный язык для тебя будет как родной. Стоит лишь шёпотом проговорить ключ-фразу: «я знаю такой-то язык». И любая абракадабра станет понятной. А для окружения ты заговоришь и запишешь на том языке, который таким образом презентовал.

— Типа переключателя на компе?

— Типа. Только не забывай вовремя переключаться на французский. А то так и будешь шпарить на том, что был последний в настройках.

— Круто. А если меня кто начнёт спрашивать об университете?