Девы

— Вот как… — Поразмыслив, Мариана вытащила из кармана открытку, которую нашла в Тариной комнате, и перевела начертанные на ней строчки. — Что ты об этом думаешь? Как по-твоему, Тара сама это написала?

Зои покачала головой.

— Вряд ли.

— Почему?

— Ну, если честно, Таре было глубоко плевать на греческие трагедии.

Мариана не сдержала улыбки.

— Тогда кто бы это мог сделать?

— Понятия не имею. Не представляю, зачем это вообще кому-то могло понадобиться. Жуть какая…

— А профессор Фоска?

— Что профессор Фоска?

— Может, это он?

Зои недоверчиво покачала головой.

— Может, и он. Но зачем ему посылать Таре какую-то записку на древнегреческом? Тем более такую.

— И действительно, зачем? — Кивнув собственным мыслям, Мариана взглянула на племянницу. — Расскажи мне о нем. О Фоске.

— Что рассказать?

— Ну какой он?

Зои пожала плечами и слегка нахмурилась.

— Мариана, я ведь уже рассказывала о нем вам с Себастьяном, когда профессор Фоска только начал вести у нас занятия.

— Уже? Ах да, точно. Что-то такое было. Ты говорила о каком-то американском преподавателе.

— Вспомнила?

— Да-да, вспомнила. Себастьян еще предположил, что ты влюбилась в этого американца.

— Ну так он ошибся. Ни в кого я не влюбилась! — с жаром начала оправдываться племянница.

Мариана даже заподозрила, что, возможно, Зои действительно была влюблена в Фоску. А если и так, что с того? Студентки часто западают на преподавателей, особенно красивых и харизматичных.

Или Мариана истолковала реакцию племянницы неправильно? Может, причина ее бурного негодования совсем в другом?

Надо будет поразмыслить.

9

После обеда Мариана и Зои, не торопясь, в непринужденном молчании шли вдоль реки обратно к колледжу. Зои купила шоколадное мороженое и сосредоточенно его уплетала.

Все это время у Марианы перед глазами стояла картинка: племянница, совсем еще малышка, точно так же шагает по потрескавшейся, неровной каменной плитке и лакомится мороженым.

Это было много лет назад. В тот день Зои, приехавшая в гости к своей тогда еще очень юной тете, студентке колледжа Святого Христофора, и познакомилась с Себастьяном.

Мариана помнила, как застеснялась Зои и как Себастьян ловко избавил ее от смущения с помощью простенького фокуса: достал у нее из-за уха монетку. Впоследствии он еще несколько лет регулярно проделывал этот трюк, что неизменно веселило и восхищало Зои.

И сейчас Мариане все время мерещилось, что Себастьян — или, скорее, его призрак — идет рядом с ними. Странное дело эти воспоминания…

Минуя старую, обшарпанную деревянную скамейку, Мариана задержала на ней взгляд. Здесь они с Себастьяном праздновали окончание ее выпускных экзаменов. Пили «Просекко» с черносмородиновым ликером, курили французские сигареты «Голуаз», которые Себастьян за день до этого утащил с вечеринки, и целовались.

Мариана словно вновь ощутила его губы, сладкие от ликера, к которому примешивался вкус табака…

Зои поглядела на нее.

— Ты какая-то неразговорчивая. Все хорошо?

Мариана кивнула.

— Давай присядем на минуточку? Только не сюда, — поспешно прибавила она. — Вон туда.

Они прошли чуть дальше и уселись на скамейку в тени плакучей ивы.

Тут было спокойно и тихо. Низко свисавшие ветви, касавшиеся воды, слегка покачивались на ветру.

Вдали из-под моста выплыла лодка. Навстречу ей по реке скользил белый лебедь с оранжевым клювом и черной отметиной над ним. Судя по всему, жизнь птицу не пощадила: некогда белоснежное оперение запачкалось, потемнело и из-за речной тины приобрело зеленоватый оттенок. Тем не менее, несмотря на потрепанность и чумазость, это удивительное, прекрасное создание сохранило величественный и невозмутимый вид.

Неожиданно лебедь повернул голову в сторону скамейки. Мариане почудилось, что взгляд умных темных глаз проникает ей прямо в душу.

Составив мнение о ней, он отвернулся и исчез под мостом.

Мариана переключила внимание на Зои.

— Он тебе не нравится, да?

— Профессор Фоска? Я этого не говорила.

— Просто мне так показалось. Или он тебе нравится?

Зои пожала плечами.

— Не знаю. Какой-то… слишком яркий. Даже ослепительный.

Мариану удивила такая необычная характеристика. Неясно было, что Зои имеет в виду.

— Значит, он тебя ослепляет, и тебе это неприятно?

— Конечно. Я предпочитаю видеть, куда иду. И еще он постоянно… как бы выразиться?.. играет роль, что ли. Словно он не тот, за кого себя выдает, и не хочет, чтобы об этом узнали. Хотя, может, я ошибаюсь. Все остальные от него без ума.

— Да, Кларисса рассказывала, что его обожают.

— Не то слово! Он — всеобщий кумир, настоящий идол. Особенно среди студенток.

Мариане вспомнились девушки в белом, окружавшие Фоску во время заупокойной службы.

— Ты имеешь в виду подруг Тары? Ты тоже с ними дружишь?

Зои возмущенно помотала головой.

— Вот уж нет! Я от них шарахаюсь, как от чумы.

— Ясно. Похоже, их не очень-то любят.

— Смотря кто, — многозначительно возразила Зои.

— То есть?

— Они любимицы профессора Фоски. Его фан-клуб.

— Фан-клуб?

— Ну или тайное общество. Фоска занимается с ними отдельно.

— Почему тайное?

— Потому что туда входят только избранные. — Зои закатила глаза. — Он зовет их «Девы». Правда, идиотское название?