Девушки

— Спасибо, любимый! — прошептала Варя, оглядываясь на спящих девушек. «Пусть-ка вот они утром поломают головы над тем, откуда у меня взялся этот букет? — лукаво улыбаясь, подумала Варя. — Впрочем, едва ли он станет загадкой, если вчера еще кто-то из девчат сказал, что Титов привез из дальней поездки не только удачное решение проекта, но и любовь ко мне».

Неделю спустя после командировки, Иван Титов с присущей ему энергией быстро добился официального разрешения строить поток в цехе. Проблемы с патроном, тормозившей все дело, больше не существовало. Инженера поддержали в министерстве и на заводе. Все теперь зависело от них самих: от Титова, Никиты Степановича, Лобова и молодых изобретателей, которые наметили срок пуска потока — двадцать третьего февраля текущего года.

Чувство ответственности не пугало Ивана, а, наоборот, вдохновляло его; любовь к Варе, пусть пока еще невысказанная, прибавляла ему неутомимости. Она должна, она будет гордиться им!

Титов жил теперь с неизменной верой в большой успех давно задуманной и, наконец, осуществляемой мечты.

Глава 22

Чувство превосходства над людьми, с некоторых пор стало второй натурой Тамары Комовой. Это чувство сопутствовало ей повсюду. Если Тамара общалась с ниже себя стоящим по служебной лестнице, то была назидательна и не терпела никаких возражений.

— Не желаете слушать, не надо! — говорила она в таких случаях и поворачивалась к человеку спиной.

Зато с теми, кто стоял выше её, она держалась вежливо, почтительно, но с неизменным чувством собственного достоинства. «Взять хотя бы начальника цеха, что он? — рассуждала она. — Поставлен директором, его могут и снять. А она, Тамара Комова, выдвинута, можно сказать, самой историей, народом. Никаким приказом её нельзя снять из знатных стахановцев. Еще никем и ни разу не писался такой приказ и едва ли будет когда-нибудь написан!»

Глядя на себя в зеркало, Тамара видела не просто свое лицо, но личность, знакомую по портрету в проходной завода и уж в какой-то мере не совсем принадлежащую себе. Она не решалась теперь, как бывало, выдавить вскочивший на носу или еще где прыщик, а шла в поликлинику к врачу, предварительно назвав свое имя со всеми титулами.

Теперь Комова обижалась, если к её имени не прибавляли слово «знатная стахановка», и она не уставала рассказывать всем, как на заседании коллегии замминистра назвал её знаменем завода.

Тамара выступала там не по необходимости что-то сказать, а лишь с одним желанием обратить на себя внимание, запомниться людям. Комова слегка покритиковала в своей речи главного инженера за нечуткое отношение к предложениям стахановцев и тут же, как бы уравновесив чаши весов с добром и злом, стала расхваливать директора.

Неужели и после этого не дадут ей отдельную комнату? А много ли, спрашивается, таких Комовых на заводе?

Тамара пробовала однажды говорить с треугольником цеха, но там не только не поддержали просьбу, а даже неприятно удивились: чего еще надо одинокому человеку, недавно переёхавшему из общежития в благоустроенную квартиру?!

Тамара выжидала, волнуясь: в соседнем подъезде освобождалась комната, куда уже наметили переселить одну многодетную семью; но эту комнату просила и она. Кого же предпочтут: ничем не выдающегося среднего рабочего или её, знамя завода?

Тамара предусмотрительно не говорила об этом поединке Белочкину: вдруг не выиграет его?

И вот семья начала готовиться к переёзду, укладывать узлы, поговаривая о новоселье.

«Еще посмотрим!..» — не сдавалась Тамара, набирая номер телефона замминистра, с секретарем которого она перезванивалась время от времени.

— Говорит стахановка завода, — сказала Комова привычную фразу, поздоровавшись с замминистром. — Вы помните меня?

Он помнил, и Тамара стала коротко излагать свою просьбу, не злоупотребляя терпением замминистра.

— Я позвоню, узнаю в чем дело. Вы работайте спокойно, — пообещал он.

«Ну, нет, так не пойдет. Здесь наговорят ему!»— подумала Тамара, и, извинившись за то, что отвлекает замминистра от государственных забот, она с жаром принялась доказывать ему, почему к ней такое нездоровое отношение на заводе.

— Да, да, нездоровое, неправильное, — повторила она, — а все потому, что есть товарищи, не терпящие критики. Не буду голословна и назову вам имя главного инженера завода. Я покритиковала его на заседании коллегии со стахановцами города, когда, помните, вы назвали меня знаменем… — У Тамары чуть дрогнул голос. — Мне надо расти, учиться, а жилищных условий нет…

— Хорошо! — отрывисто сказал замминистра и положил трубку.

Так, никуда не переёхав, семье пришлось развязать свои узлы.

А у Тамары на глазах у всех портился характер. Ссылаясь на замминистра, она потребовала сделать в комнате ремонт, окрасить стены под шелк и общий в квартире телефон перенести к ней на письменный стол: с большим начальством ведь разговаривать приходится!