Девушки

Закрыв дверь кабинета, Тамара с секунду постояла, прислонясь к стене. Ома выходила отсюда формально оправданной, но провожали её, как виноватую; она видела это по лицам, по взглядам, Лева не в счет.

«Ну и черт с ними и с их недоверием! Не пойманный не вор, — думала Тамара. — Да и что такое это недоверие по сравнению с тем, что за мной осталось и что могла отнять Жданова: слава, деньги, почет. Люди, не им чета, повыше, будут считаться со мной! Мое имя на заводе стало известным. А известность, пусть и без чинов, тоже сила своего рода. И я не глупа и не беспомощна, чтобы не пользоваться ею!»

Следом за Комовой от Лукьянова вышла Варя. Она ни на каплю не сомневалась, что Тамара где-то словчила: в бризе всего вероятнеё. Такая грязь! Не хотелось больше думать об этом. Но Титов, его выступление! Тамару чуть удар не хватил, когда он стал говорить о ней: не ждала, по-видимому!

«И я не ждала после того, что написала Сима», — призналась себе Варя и шла, улыбаясь сама не зная чему, с удовольствием посматривая вокруг на развешанные весной ледяные сосульки по карнизам крыш, от которых так и повеяло на неё детством. Захотелось быть счастливой, нужной кому-то и очень любимой. Вот если бы сейчас у неё была назначена встреча с Иваном Титовым! Зря она, пожалуй, объявила карантин на чувства к нему. Уж не Комовой ли испугалась, смалодушничала? Эх, Варька, Варька!..

Прошло две недели. В техническом кабинете завода давно уже работали над чертежами потока, когда Варя, выкроив, наконец, свободный час, смогла зайти туда. Она не узнала комнаты: занавеси на окнах, дорожки на полу, цветы в плошках на столах. А в войну, Варя вспомнила, здесь стояли узкие кровати под колючими одеялами для тех, кто работал бессменно, и её однажды до слез растревожила худосочная веточка акации в железной самодельной кружке на тумбочке.

…Ребята трудятся, словно заправские чертежники, склонившись над досками-пантографами. Сима тушью закрашивает напечатанные Ириной заглавия — новый талант открылся — до того старательно, что не замечает высунутого языка. Но здесь никто не смеётся, хотя Варя знает, что в другой обстановке достаточно бывает показать палец — и смеха хватит надолго.

За отдельным столом чем-то занята и Тамара. Варя покосилась в её сторону: «Вот как! Впрочем, в изобретатели попала…»

— Вам, Варя, потруднеё оставил, главный конвейер, — сказал Титов, крепко пожимая Варе руку.—

Разберитесь, пожалуйста, прежде чем чертить. Я опасаюсь, не будет ли заедать в передаче.

— Почему же потруднеё именно мне? — спросила Варя. — Я никакого пороха не выдумала. — Говоря это. Варя смотрела на Комову с явным вызовом, но Тамара не подняла даже глаз от бумаги, не приняла вызов: осторожная стала. Варя вздохнула, взяла чертежи и села за стол.

— Что ж, давайте посмотрю.

Главный конвейер, так объяснил ей Титов, перечерчивали второй раз, уменьшив его высоту, но и новое решение было неудовлетворительно. Рассматривая модель Титова, Варя даже здесь, в таких маленьких пропорциях наблюдала помехи в передаче. А ведь остановись главный конвейер, вся трасса оцепенеёт, кольца замрут на пол пути.

«Нет, не годится, — думала Варя по дороге домой, живо представив остановку потока. — Тут никакие дежурные слесари не помогут. Главный конвейер должен работать выверенно, точно. Вон как хорошо строят новый дом: ни суеты, ни толкучки. Лебедки перетаскивают лесоматериал, тоже трудятся безотказно».

Варя остановилась и стала смотреть.

«Простое устройство у этих лебедок: цепь да шестеренки-звездочки, как у велосипеда, а тоже, наверно, не сразу нашли».

К лебедке подошел подсобный рабочий и, расслабив цепь, тавотом смазал шестеренки. Потом снова натянул цепь, и шестеренки исправно закрутились.

Варя, смущенная улыбкой рабочего, отошла немного в сторону.

«Никак, лебедки сроду не видала», — прочитала она в его насмешливом взгляде.

«Видала, конечно, видала, — про себя возражала ему Варя, — но что-то в ней есть очень важное и нужное для меня сейчас, на что я раньше не обращала внимания».

Варя постояла еще несколько минут, мучительно напрягая память: что же ей так смутно, но настойчиво напоминает лебедка? Она вглядывалась в это нехитрое приспособление с таким чувством, будто смотрела на что-то очень знакомое, но забытое.

— Ах, да, шестеренки-звездочки! Цепь у нас в главном конвейере есть, а вот звездочек нет. оттого и заедает.

В комнате, едва присев на стул, она тут же приблизительно подсчитала и набросала цепную передачу на бумаге.

— Да звездочки же, не иначе! — закричала от радости Варя, проверяя снова и снова. — Вон как к месту пришлись, голубчики. Эй, тетеревята, — забарабанила она соседям в стену, позабыв, что девушек нет дома.

На следующий день Варя пришла в «товарищество изобретателей», как в шутку они называли свой коллектив, когда все были в сборе.

— По лицу вижу, что нашла, нашла что-то новенькое! — встретил её Волков, — За километр светишься.

Варя развернула тетрадь, отдавая её во власть стол- пившихся ребят.

— Звездочки? — спросил Толя, взглянув на чертеж. — Гениально!