Девушки, которые никогда не спят

Почему бы волшебнику не жить долго, если простуда лечится за пару минут несложным зельем, удалённые кости вырастают за ночь, и даже сломанный позвоночник, приговор для маггла, никого не беспокоит самое позднее через неделю? Что уже говорить о мелочах вроде переломов рук и ног... Именно поэтому магглорожденных, не знающих об этом, поначалу ужасала техника безопасности на уроках зельеварения или полётов на метле. Они еще не знали, что практически всё, не убивающее волшебника, пусть и не делало его сильнее, но было не слишком тяжело вылечить.

Гермионе оставалось только злиться, что оставались неизученными столько возможностей магии, если развивать её с учётом опыта маггловских естественных наук. Даже профессор Флитвик, под руководством которого она проводила свои первые исследования, порой не знал, что ответить на её вопросы. Она стремилась восполнить недостаток знаний, и вскоре стала ловить себя на том, что смотрит на однокурсников с гордыней, вроде той, с которой на магглорожденных смотрели чистокровные. Только она разделяла людей не по происхождению, а по любознательности и знаниям о волшебстве.

Может быть, именно поэтому она так и не обзавелась друзьями. Была пара мальчишек с Гриффиндора, с которыми она общалась, но дружбой или даже приятельскими отношениями назвать это было нельзя. Важность общения с другими людьми она тогда просто не понимала, Гермиона осознала её позже и постепенно, благодаря Флёр, навсегда перевернувшей её представления о целях в жизни и человеческих отношениях. Теперь-то Гермиона отдавала себе отчет, в какую глубокую пропасть себя едва не загнала со своим стремлением знать всё обо всём.

В лаборатории она проводила всё своё свободное время, злясь на слабость своего организма, слишком часто нуждающегося в отдыхе. Неудивительно, что она сосредоточилась на том, чтобы научиться спать как можно меньше, а в идеале и вовсе обходиться без сна. Профессор Флитвик, узнав об этом желании своей любимой ученицы, сказал, что это невозможно и он никогда не слышал о чём-то подобном. Но когда речь заходила о магии, для Гермионы слова «невозможно» не существовало.

Тогда она только изучала генетику, анатомию и их волшебные аналоги. На каникулах Гермиона задавала вопросы друзьям родителей, среди которых было немало медиков, удивлявшихся глубине ее знаний. Они не подозревали, чего ей это стоило. Зелья ненадолго повышали восприимчивость мозга, и какое-то время Гермиона могла запоминать гораздо больше, чем без них, вот только расплачиваться за это приходилось регулярными головными болями и нарушениями сна.

Иногда Гермиона могла спать сутки напролёт, иногда десятки часов подряд не могла заснуть. Флитвик помогал ей чем мог, и если бы не его внимательность, Гермиона быстро бы довела себя до истощения — как магического, так и физического. К своему четвертому году в Хогвартсе — моменту появления в её жизни Флёр — Гермиона могла бы защитить кандидатскую по биологии в любом маггловском университете, но самым полезным из найденного ею материала оказались ссылки на работы советского волшебника, профессора Вагнера.

Вагнер считался мистической личностью, вроде Николаса Фламеля. Мог ли существовать человек, умеющий одновременно размышлять двумя разными полушариями мозга, писать на разных языках разные сочинения правой и левой рукой и вдобавок совсем не спать? Такое казалось невозможным даже в волшебном мире, но Гермиона верила в реальность Вагнера (2), потому что это означало, что она тоже может добиться желаемого.

Она справилась значительно раньше, чем ожидала, и, добившись результата, поначалу не знала, обрела ли дар или добровольно навлекла на себя страшное проклятье. Что делать по ночам, когда твоя девушка спит, а тебе этого совсем не хочется? Когда Гермиона была одна, такой вопрос просто не мог прийти ей в голову. Разумеется, узнавать о волшебстве ещё больше! Углубляться в потаённые, не доступные пока никому уголки мира, чтобы извлечь их содержимое на свет. Ведь она столько всего ещё не знает!

Флёр уважала её стремление знаниям, но однажды заявила, что так продолжаться не может. Она просила позволить и ей научиться не спать, но Гермиона отказывалась подвергать ее смертельному риску, пока не убедилась, что он минимален. С тех пор, как они обе перестали спать по ночам, жизнь Гермионы круто изменилась. Она хотела выбросить кровать, чтобы поставить в бывшей спальне стол и пару дополнительных шкафов для самых необходимых книг, но Флёр категорически воспротивилась этому, заявив, что заниматься любовью на полу или матрасе не только неудобно, но и просто глупо.