Девушка: В одиночку

Вернувшись в оперативный пункт, Элла разложила страницы составленного ею психологического портрета и фотографии с мест преступлений всех пяти жертв. Она повернулась к Рипли, которая стояла у нее за спиной.

– С чего начнем?

– Начни со своей интуиции и двигайся в обратном направлении. Где-то неподалеку наш убийца планирует совершить воздаяние Теду Банди. Оно должно включать основные элементы самых печально известных убийств, совершенных Банди, и, возможно, элементы его образа действий. Это должно быть что-то конкретное, что-то очевидное. Что говорит тебе твоя интуиция?

Элла обдумывала все, что было ей известно. Она подумала о наиболее важном элементе образа действий убийцы, выборе жертв и соотнесла эту информацию с жизнью и преступлениями Банди.

– Банди убил более тридцати человек, начиная от двенадцатилетних девочек и заканчивая женщинами за двадцать, – сказала она, чувствуя, как ее одолевает паника.

Только сейчас, обдумав все, она осознала, насколько обширными и эпизодичными были преступления Банди.

– Как нам узнать, на какой возраст он нацелился?

– Остановись на этом, – сказала Рипли. – То есть, в отличие от двух последних убийц, мы можем с уверенностью сказать, что жертвой будет женщина?

– Ну, да. Несомненно.

– Тогда это первая характеристика портрета. Учитывая то, что мы видели в других его убийствах, каким образом он может сослаться на Банди? Кроме выбора жертв, что убийца делал, чтобы мы поняли, что он отдает дань уважения Кемперу, Рамиресу, Гейну, Дамеру и Гейси?

Элла пробежалась взглядом по снимкам с мест преступлений, еще раз просматривая детали.

– В первом убийстве только расчленение и способ избавления от тела указывал на Эдмунда Кемпера.

– Ты должна помнить, что если это в самом деле было его первое убийство, его уверенность была значительно ниже, чем при последующих. Тогда он все еще примерял на себя роль серийного убийцы, но пока еще не был им. Он не планировал первое убийство так тщательно, поскольку еще не осознавал собственных способностей. Он стал серийным убийцей только после третьего или четвертого убийства.

Элла посмотрела на фотографию второй жертвы преступника, которая безжизненно лежала в кровати. На еще одном фото крупным планом была запечатлена пентаграмма на ее ноге.

– Убийство по мотивам преступления Рамиреса тоже было ничем не примечательным, но с помощью пентаграммы он показал связь первого и второго убийств. Это стало началом его личного ритуала, верно?

– Нет, этот преступник не проявляет ритуализованного поведения. Нет повторяющихся закономерностей. Каждый раз все по-другому. То, о чем ты говоришь, – это его след. След – это компоненты преступления, которые не относятся непосредственно к убийству; компоненты, которые необязательны, но все равно присутствуют. В случае с убийством по Рамиресу, это пентаграмма.

– А в убийстве по Гейну – расчленение и инсценировка, – продолжила Элла.

– Верно. То же самое с убийством по Дамеру и попыткой убийства по Гейси. Они произошли в доме, где он мог получить полный контроль над инсценировкой, и где кто-нибудь обязательно нашел бы тела.

– Банди скидывал большинство тел в реку или в горах, – сказала Элла. – Поэтому мы можем предположить, что наш преступник не будет так делать? Он хочет, чтобы мы узрели плод его работы во всем величии. Он хочет, чтобы мы почувствовали, что действительно попали на место убийства, совершенного Банди.

– Именно, – сказала Рипли. – Таким образом, если брать во внимание его след, убийство, которое он собирается совершить, будет включать элементы поведения Банди, которые являются для него однозначно и легко определяемыми. Банди убивал женщин, как и тысячи других людей, поэтому опустим этот компонент. Расскажи мне, что делал Банди такого, чего не делал никто другой.

– Черт, да он много чего делал. То есть я не знаю, с чего начать. Прятал трупы в лесу и регулярно навещал их?

– Нет. Это относится к действиям после убийств. Что-то другое.

Элла мысленно пробежалась по биографии Банди. Она проговаривала факты, когда они возникали в ее сознании.

– Его первые убийства в 1974 году были непримечательными. Похищение, избиение и тела, оставленные в лесу и в горах. Ничего особенного.

– Продолжай. Думай еще.

– Убийства в 1975 году были практически идентичными, и почти все тела жертв, убитых им в тот год, так и не были найдены. А потом… подождите, – сказала Элла. – Вы сказали, что наш преступник на самом деле стал серийным убийцей только после третьего или четвертого убийства?

Элла снова почувствовала искру; кусочки пазла собрались в одну четкую картину. Мозговой штурм с Рипли помог ей открыть новые уровни мышления. Она установила связи, которые не смогла бы проследить, если бы сидела в одиночестве и размышляла об этом. Картина начала вырисовываться, и на нее снизошло озарение.