Девушка в башне

Она улыбнулась.

— Есть целый мир, брат. У меня есть Соловей.

Он молчал, и она добавила с нетерпением, чтобы скрыть боль:

— Ты знаешь, что я права. Ты не можешь отослать меня в монастырь, я не выйду ни за кого замуж. Я не могу быть боярином в Москве, но я не буду девицей. Я уеду.

Она не могла смотреть на него и стала вычесывать гриву Соловья.

— Вася, — начал он.

Она все еще не смотрела на него. Он издал недовольный звук и пролез через ограду.

— Вася, нельзя просто…

Она повернулась к нему.

— Я могу, — сказала она. — И буду. Запри меня, если хочешь помешать.

Она увидела, как он отпрянул, и поняла, что на ее глазах слезы.

— Это неестественно, — сказал Саша, но другим тоном.

— Знаю, — сказала она решительно, яростно и жалобно. — Мне жаль.

Она говорила, и зазвенел большой колокол на башне.

— Я расскажу тебе правду, — сказала Вася. — О смерти отца. О Медведе. Все. Перед тем, как уйду.

— Позже, — сказал Саша после паузы. — Мы поговорим позже. Будь внимательна, сестренка. Будь осторожна. Я… буду молиться за тебя.

Вася улыбнулась.

— У Касьяна нет лошади, что похожа на Соловья, — сказала она. — Но я буду рада твоим молитвам.

Жеребец фыркнул, вскинув голову, и мрачное выражение Саши смягчилось. Они крепко обнялись, и Васю окутали знакомые с детства запахи старшего брата. Она вытерла глаза о его плечо.

— Ступай с богом, сестра, — прошептал Саша ей на ухо. Он отошел, поднял руку и благословил ее и лошадь. — Не делай резких поворотов. И не проиграй.

Новая толпа зевак собиралась у загона: конюхи хозяйства Ольги. Вася запрыгнула на спину Соловья. Умные ушли с дороги. Дураки стояли и глазели, и Вася подвела Соловья к ограде. Он перепрыгнул ее и несколько голов, когда их хозяева не сдвинулись. Саша забрался в седло Тумана. Брат и сестра поехали вместе к вратам.

Вася оглянулась, выезжая, и она подумала, что увидела величавую фигуру в окне башни и маленькую у ее юбок, тянущуюся к свету. А потом она и ее брат выехали на улицу.

Толпы шли за ними. Вася трепетала от криков людей, она подняла руку толпе, и люди заревели в ответ:

— Пересвет! — слышала она. — Василий Храбрый!

Со стороны дворца появился великий князь, бояре и слуги, толпа ревела.

— Ты готов, Вася? — осведомился Дмитрий, поравнявшись с ними. Его свита отстала, пропуская их. Все бояре и князья суетились, выбивая место сзади. — Я поставил на тебя.

— Я готов, — ответила Вася. — Или Соловей, а я буду держаться за его шею и постараюсь не подвести его.

Соловей был роскошен на солнце, его шерстка была темным зеркалом, грива ниспадала с головы без уздечки. Князь рассмотрел коня и рассмеялся.

— Безумец, — тепло сказал он.

Бояре сзади с завистью смотрели на родственников, что так близко общались с Дмитрием.

— Если победишь, — сказал Дмитрий Васе, — я наполню тебе мешок золотом и подыщу красивую жену, что родит тебе детей.

Вася сглотнула и кивнула.

* * *

Шум пропал. Вася посмотрела на снежную улицу, где с вершины холма одиноко ехал Касьян.

Дмитрий, Вася, Саша и все бояре застыли.

Вася видела красоту Соловья, бегущего по снегу, она видела, как белая кобылица Морозко двигалась в лучах рассвета. Но она не видела коня, подобного золотому существу, на котором ехал Касьян.

Кобылица была огненного цвета в яблоках. Ее грива на два оттенка светлее ниспадала с шеи и плеча. Она была с длинными ногами и крепкими мышцами, выше Соловья.

На голове кобылицы была золотая уздечка, на ней были золотые поводья. Касьян держал поводья, а ее нос склонялся почти до груди. Кобылица, казалось, убежит, если всадник отпустит. Каждое ее движение было идеальным, как и каждый поворот головы, когда она встряхивала серебристо — золотой гривой.

Изо рта кобылицы торчали острые края. Вася ненавидела уздечку.

Кобылица замешкалась перед толпой, и всадник толкнул ее. Она с неохотой пошла, размахивая хвостом. Она попыталась встать на дыбы, но Касьян опустил ее и вонзил шпору в бок.

Толпа не радовалась им, а стояла без движения, очарованный светом и мягкой поступью.

Соловей вскинул уши.

«Эта будет быстрой», — сказал он, роя землю

Вася выпрямилась на спине Соловья. Она хмурилась. Эта кобылицы была необычной, как Соловей. Откуда Касьян ее взял?

«Это все — таки будет гонка», — подумала она.

Золотая кобылица замерла. Ее всадник поклонился с улыбкой.

— Бог с вами, Дмитрий Иванович, брат Александр, Василий Петрович, — лицо Касьяна было хитрым и веселым. — Это моя девочка. Золотая. Ей идет, да?

— Да, — сказала Вася. — Почему я не видел ее раньше?

Улыбка Касьяна не дрогнула, но что — то в его глазах потемнело.

— Она… дорога для меня, и я редко на ней катаюсь. Но я подумал, что на ней стоит прокатиться против твоего Соловья.

Вася отвлеченно поклонилась и не ответила. Она заметила еще одного домового, почти прозрачного на крыше дома, сверху ощущался шелест крыльев, она увидела, как женщина — птица смотрит на нее с насеста на башне. Странное ощущение пробежало по ее спине.

Дмитрий рядом с ней сказал после мига тишины:

— Ну, — он хлопнул Васю по спине. — Вот и будет гонка.