Девушка в башне

Старая печаль на его лице подтолкнула ее официально спросить:

— Присядете за стол ночью, зимний король? — она испортила эффект, добавив серьезнее. — Бояре уже падают со скамей, место есть.

Морозко рассмеялся, но ей показалось, что он удивлен.

— Я был бродягой в залах людей, но меня давно — очень давно — не приглашали праздновать.

— Тогда я тебя приглашаю, — сказала Вася. — Хоть это не мой зал.

Они повернулись к столу на возвышении. Некоторые уже упали со скамей и храпели, но другие пригласили женщин посидеть с ними. Их жены ушли спать. Великого князя окружали две девицы под руками. Он поймал грудь одной в широкую ладонь, и лицо Васи вспыхнуло. Морозко рядом с ней сказал, сдерживая смех:

— Я откажусь от пира. Покатаешься со мной вместо этого, Вася?

Вокруг был шум и вонь, крики и сдавленное пение. Москва вдруг стала душить ее. Ей хватило душных дворцов, тяжелых взглядов, обмана, разочарований…

Черти смотрели.

— Да, — сказала Вася.

Морозко изящно указал на двери, а потом последовал за ней в ночь.

* * *

Соловей увидел их первым и завопил. Рядом с ним стояла белая лошадь Морозко, призрак на фоне снега. Зима жалась у ограды, глядя на новеньких.

Вася нырнула меж досок забора, утешила кобылку и запрыгнула на знакомую спину Соловья, не думая о хорошей одежде.

Морозко забрался на белую кобылицу, коснулся ее шеи.

Их окружали высокие стены ограды. Вася направила коня на них. Соловей перемахнул ограду, белая кобылица — следом. Сверху рассеивались остатки тумана, сияли звезды.

Они миновали врата князя Серпухова как призраки. Ниже еще были открыты врата кремля в честь праздничной ночи, и посад за кремлем был полон красного света костров и нескладного пения.

Но Вася не замечала костры или песни. Она была в другом мире, что был старее, с его чистотой, красотой, тайнами и опасностями. Они незаметно промчались через врата, и кони направились вправо между празднующих домов. Стук копыт изменился, и река развернулась лентой перед ними. Дым города остался позади, вкруг был снег и чистый свет луны.

Вася все еще была навеселе, несмотря на очищающую прохладу ночного воздуха. Она громко кричала, Соловей ускорился, и они неслись вдоль Москвы — реки. Две лошади мчались шаг в шаг по льду и серебристому снегу, и Вася смеялась, скаля зубы ветру.

Морозко ехал рядом с ней.

Они мчались долго. Когда Вася проехала достаточно, она перевела Соловья на ходьбу, на импульсе нырнула, смеясь, в сугроб. Потея под тяжелой одеждой, она сорвала шапку и капюшон и высвободила смятую черную косу.

Морозко остановился рядом с Соловьем и легко спрыгнул на лед реки. Он мчался безумно и радостно, как она, но теперь был собранным и осторожным.

— Так ты теперь сын помещика, — сказал Морозко.

Легкость Васи отчасти увяла. Она встала и отряхнулась.

— Мне нравится это. Зачем я родилась девочкой?

Голубое сияние из — под век.

— Девочка из тебя не очень.

Это вино — только вино — ударило жаром в ее голову. Ее настроение переменилось.

— Это все, что у меня есть? Быть призраком, тем, кто есть, но не на самом деле? Мне нравится быть юным господином. Я могу остаться там и помогать великому князю. Я могу учить лошадей, людей, махать мечом. Но я не смогу, потому что они раскроют мой секрет.

Она резко развернулась. Звезды сияли в ее открытых глазах.

— Если я не могу быть господином, я все еще могу быть путницей. Я хочу повидать весь мир, если Соловей отнесет меня. Я увидела бы зеленую землю за закатом, остров…

— Буян? — шепнул Морозко за ней. — Где волны бьют о камни на берегу, и воздух пахнет холодным камнем и цветами апельсина? Где правит дева — лебедь с серыми, как море, глазами? Страну из сказок? Этого ты хочешь?

Жар от вина и дикой езды угасал, и все вокруг было ужасно тихим перед рассветным ветром. Вася вдруг задрожала, одетая в волчью шкуру и со спутанными черными волосами.

— Потому ты пришел? — спросила она, не оборачиваясь. — Выманить меня из Москвы? Или хочешь сказать, что мне лучше быть там, как девушке, и выйти замуж? Почему черти пришли на праздник? Почему гамаюн была сверху — да, я знаю, что означает птица. Что происходит?

— Нам запрещено праздновать с людьми?

Она молчала. Она расхаживала, как кошка в клетке, хотя вокруг были лед, лес и небо.

— Я хочу свободу, — сказала она, будто себе. — Но я хочу место и цель. И я не уверена, что получу хоть что — то, не то что оба. И я не хочу жить во лжи. Я причиняю боль брату и сестре, — она резко замерла и повернулась. — Ты можешь раскрыть эту загадку за меня?

Морозко вскинул бровь. Рассветный ветер кружил снег у ног лошадей.

— Я — предсказатель? — холодно спросил он. — Я не могу побывать на празднике, покататься при свете луны, не слушая жалобы русских дев? Что мне до твоих мелких тайн или совести твоего брата? Вот мой ответ: не слушай сказки. Я говорю правду: твоему миру нет дела до твоих желаний.

Вася сжала губы.

— Моя сестра так же сказала. А ты? Тебе есть дело?

Он молчал. Облака собирались над головой. Кобылица дрожала.