Девушка сына. Я одержим ею

Встаю с кровати, подбегаю к окну, смотрю вниз и теряю дар речи. Частный дом. Внизу огромный сад и открытая стоянка с тремя авто. Как раз рядом с одним из них и замечаю Амира, говорящего с каким-то мужчиной.

И кстати… Я помню тот автомобиль.

Три года назад он чуть не сбил меня в переулке.

Значит, мы в его доме, да? Он не стал меня будить по прибытии? Может, оно и к лучшему. Я выспалась и чувствую себя относительно хорошо.

Только голова болит.

Слышу жалобное урчание и рефлекторно опускаю ладонь на живот, стыдясь. Хотя никого и нет рядом.

Я кушать хочу.

Поэтому по зову желудка надолго в комнате не задерживаюсь и иду на выход из роскошной комнаты, которую, честно, не хочу покидать. Не из-за Амира, нет. Просто здесь так просторно, уютно и тихо… Что уходить никуда не хочется. Но голодный желудок и жажда съесть что-то сладкое – превышают желание остаться.

Я выхожу из комнаты и осматриваюсь по сторонам, задерживая дыхание.

Глаза разбегаются в разные стороны, и я не знаю, куда смотреть первым делом. Тут так всё… Красиво.

Осматриваю всё, что попадается мне на глаза. И в восхищении нюхаю великолепные цветы, стоящие на специальных под ними пьедесталах. Они стоят везде. Все свежие, благоухающие и красивые.

– Что за дикого зверька Амир притащил в дом?

Я вздрагиваю, слыша женский голос. Испуганно выпрямляюсь, отрываясь от неизвестных мне цветов. И поворачиваю голову в сторону женщины. Говорит на английском, не на арабском, как многие в этой стране. И она непохожа на жительницу Дубая. Хоть и загорелая. Довольно славянская внешность. Симпатичная, но… Сразу видно – стерва.

– У меня есть встречный вопрос. Почему в дом пустили такую некультурную, незнакомую с вежливостью хабалку?

У меня внутренний уровень раздражительности поднимается сильнее, чем когда я вижу Амира.

– Так ты русская, – произносит на нашем. Ого. Значит, угадала. – Твой акцент в английском ужасен. Как и произношение.

Ужасен???

Да я была переводчиком в свои девятнадцать в серьёзной компании! Училась одновременно и русскому, и английскому! Наши с Асей родители говорили на двух языках и нас с Асей учили этому с самого детства! Вот мы и связали нашу жизнь с языками. Я стала переводчиком.

А она говорит – у меня произношение ужасное!

Саидов говорил, что акцент милый! И почему-то я верю ему больше!

– Но вопрос всё равно открыт. Амир заделался благотворителем? Тащит всякий сброд домой?

Я сжимаю от злости кулаки. Пальцы сами тянутся к вазе, чтобы запульнуть в её голову.

Я, всегда терпеливая, оказываюсь взбешена за секунду. Будто Саидов покусал.

– А у тебя кривой русский, но я ведь молчу, – парирую.

Она фыркает и руки на груди скрещивает.

– Судя по тому, что достойно ответить не можешь – совсем юна. И как только сюда попала? Ах, я поняла, – брюнетка, которая начинает меня бесить сильнее, качает головой. – Ты новая горничная, да? Пришла мыть полы, заблудилась?

Закипаю от её нескольких слов.

– Всё же я была права. Некультурная, – качаю головой. Чёрт, у меня впервые такая неприязнь к человеку. Не считая Саидова. Неосознанно хочу ей… Подгадить? Господи, что со мной Амир сделал! – Но если по твоему вопросу, то я… Девушка Амира.

Если скажет что-то ещё – скажу про малыша. Прости, крошка, я немного воспользуюсь нашим преимуществом. Посмотрим, как она поведёт себя, узнав о тебе. Амир не даст нас обидеть, что бы ни случилось!

– Правда? – выгибает с иронией бровь. – А я – его жена.

Наверное, я ожидала услышать всё что угодно, но только не эти слова.

Жена.

Жена Амира.

Я и раньше задавалась вопросом, женат ли он – и тогда, три года назад, и сейчас. У них ведь общий сын! Но в первую нашу встречу я не заостряла внимание на том, было ли у него обручальное кольцо… И теперь я была больше обеспокоена тем, чтобы как можно реже видеться с ним, и уж точно не собиралась рассматривать его руки! То есть…

Он привёз меня беременную в Дубай к своей жене?

Зная, что мне нельзя нервничать?

Нам придётся жить вместе? Или ему что-то ещё придёт в голову?

– Чего замолчала? Не ожидала? – язвит, явно ощущая своё превосходство. – Наверное, тебе теперь страшно. Но не бойся, нет. Я тебя не уволю. Наоборот, мы будем видеться очень часто.

Она улыбается, и я понимаю, чего она хочет.

Поиздеваться надо мной.

Я ничего не говорю ей. Поджимаю губы и прохожу мимо.

Не потому, что проиграла, нет.

Злоба и обида всё перед собой закрывают.

– Какая невежливая горничная.

Игнорирую эти слова. Иду по коридору, стараясь не заплакать.

Нервы опять расшатываются.

Но я стараюсь держать себя в руках. Амир… Как же ты… У меня просто нет слов! Зачем он это всё делал? Говорил? Как он решил добиться моего снисхождения, привезя к своей жене??

Ему нормально?

Спускаюсь вниз по лестнице, выхожу на улицу под недоумевающим взглядом какого-то мужчины, рассматриваю машины, которые видела из окна.

Тут же нахожу Саидова. Стоит, смеётся.

Солнце в зените, поэтому воздух вокруг буквально пропитан изнуряющим зноем, и это особенно чувствуется при выходе из прохладного помещения. При вдохе лёгкие будто наполняются лавой, но я всё равно иду к Амиру.