Девушка сына. Я одержим ею

– Ты сгоришь на солнце, если так и продолжишь здесь сидеть, – тёплые ладони опускаются мне на плечи и массируют, разминая затёкшие мышцы. Я мычу от удовольствия, кусаю губы и не могу вымолвить и слова.

– Не сгорю-ю-ю, – тяну, забываясь в этих сладких ощущениях. С сексом не сравнится, но удовольствия приносит знатно…

– Иди под крышу. Там кондиционер работает.

Я втягиваю запах морского воздуха и никуда не хочу уходить. Мне так приятно сидеть здесь, никого не трогая… Особенно когда мои сокровища спят.

– Давай посидим тут, а?

– Нет уж.

Стальная хватка сама образуется на моём теле. Меня подхватывают на руки и уносят из-под палящего солнца. Да я всего-то лишь пару минут успела посидеть! Ко мне даже загар не успел прилипнуть! Даже лёгенький!

– Пойдём. А то ещё солнечный удар как долбанёт. А мне потом с двумя детьми… Ты смерти моей хочешь раньше времени?

– М-м-м, – довольно мычу. – Мне нравится такой расклад событий!

– Ева, – говорит грубо, тут же выгоняя весь мой глупый юмор из головы.

– Прости-и-и, – ни капли не сопротивляясь, позволяю занести меня в просторную комнату. Благо, не единственную на этом борту. Что-то мне не хочется разбудить малышей.

У нас буйный сын. Гали пошёл весь в папу. А вот солнышко моё, Златочка, спокойная до жути. Это моя кровь сыграла. Они хоть и двойняшки, но гены сыграли… Красиво. Мальчик смуглый, кареглазый, настоящий араб, а девочка… Хоть и темноволосая, но очень светлокожая. Копия меня!

Повезло же Амиру, что придётся не двух девочек защищать.

– Тут же лучше? – укладывает меня на кровать. Сам сверху садится. Благо на колени опирается, а не на меня. Раздавил бы, машина.

– Лучше, – улыбаюсь. – Вот ещё форточку откроешь, шикарно будет.

– Тогда заболеешь. А ты нам с детьми здоровая нужна. Я один не справлюсь.

– Жа-а-аль, – тяну с притворным сожалением. Улыбаюсь, вытягиваясь на кровати. – Мне так хотелось посмотреть, как ты справляешься с двумя. Дума-а-аю, шикарно!

Нет, я уверена, что Амир справится!

Всё же он помогает мне с детьми. Очень часто. Каждый день. Хоть у него и основная работа, он не побрезгует и пойдет, подмоет обоих деток, если я его попрошу. Но в основном это не требуется. Мне помогает няня, которую Амир нанял специально для этого. Хотя я не нуждаюсь. В доме убирают горничные, кушать готовят повара. А я…

Сижу с детьми, занимаюсь домом и Амиром.

В последнее время слишком часто приходится выходить в свет, а это – сплошной стресс.

Но благо это нужно делать только в Дубае. Мы бываем здесь почти каждый месяц. Иногда берём малышей с собой, а иногда оставляем в России под присмотром. У меня сестра – то ещё чудо и всегда готова остаться и присмотреть за ними. Сама же уже мамой стала.

Сколько всего за этот год произошло, ужас! До сих пор не могу поверить. Что ещё каких-то полтора года назад я встретила отца своего жениха, а потом всё так закрутилось…

Что всё пришло к ЭТОМУ.

Аяза посадили, Лана в психушке…

Удар для Амира был очень сильный.

Я понимаю. Какие бы у нас ни были разборки, я бы не выдержала, если бы мой ребёнок пошёл против меня…

Когда мой муж узнал, что у нас будет девочка и мальчик – честно, сравнялся тоном кожи с белой стеной. Опять об Аязе вспомнил.

Сейчас… Более-менее отошёл.

Думаю, сыграла обстановка. Мы проживаем в Москве. Дубай для работы – Россия для души. Хотя Амир, если честно, там мёрзнет. Именно поэтому мы сейчас здесь. Зима на дворе, а мы – на море!

– А ты во мне сомневалась?

– Не-а, – улыбаюсь. – Как я могу сомневаться в любимом мужчине?

– Хм, пытаешься меня задобрить, женщина?

Я неожиданно чувствую его руки под своими подмышками. Амир начинает щекотать меня, а я пихаться, понимая, что не выдерживаю.

– Перестань, дура-ак!

– Значит, был только что любимым мужчиной, а теперь дурак? – усмехается. И явно издевается надо мной! Продолжает пытать меня, чувствуя превосходство!

– Нет-нет! Теперь только любимым!

Пытка прекращается также быстро, как и началась.

Я облегчённо выдыхаю, открываю глаза, а пальцы Амира стирают слёзы из уголков глаз.

– Вот не любил бы, убил бы тебя, оленёнок.

Я строю глазки, хлопаю ресницами и порочно улыбаюсь, опуская пальцы на его грудь и полурасстёгнутую рубашку.

– Но ты же меня любишь и простишь, да?

Веду пальчиком вниз.

А Саидов вперёд поддаётся.

Но губ не касается.

Выдыхает мне прямо в лицо такое привычное, но каждый раз поднимающее рой бабочек у меня в животе:

– Люблю.

Одно слово.

Тысяча эмоций.

И один поцелуй в губы.

Который уносит нас в водоворот неконтролируемых чувств…