Девушка сына. Я одержим ею

Для меня это важно. Очень. Спустя столько времени позволила мужчине такое. Да, злость вела. Ненависть. Но ведь Аяз… Я впервые мужчине доверилась. А он…

Мирзоев первым обнимает отца.

И только потом подходит ко мне, дотрагивается губами до виска.

– Малыш, я скучал.

Малыш…

– Я тоже, – натянуто улыбаюсь.

Но не зарываюсь в его грудь. Ничего не делаю. Моментом отрезает. Всё желание, силы падают вниз.

– Как самолёт? – выдавливаю из себя, начиная чувствовать себя нехорошо. Я чувствую себя здесь чужой. Третьей лишней.

– В норме! – восклицает. – Немного устал, но сегодня я весь твой.

– Поедем домой? – хочу быстрее убраться отсюда. Потому что взгляд Амира на себе ловлю. Смотрит на меня, гипнотизируя и испепеляя бушующим огнём. – Я приготовила твой любимый жульен.

– О-о-о, – восторженно произносит. – Да, давай, но сначала… Погоди. Я ждать больше не могу, Ев.

– А? Чего ждать? – недоумеваю, отвлекаясь от Саидова. Почему я смотрю на него, хотя приехал Аяз?

Парень делает шаг назад и неожиданно встаёт на одно колено.

Я сглатываю и бегаю взглядом по его довольному лицу. Перестаю дышать.

Аяз достаёт красную бархатную коробочку. Раскрывает её.

– Ева, прости, что уехал без предупреждения, оставив тебя одну. Я хочу извиниться. И больше никогда от тебя не отдаляться. Связаться с тобой на всю жизнь. Ты выйдешь за меня?

Воздух пропадает от одних только слов.

А пол под ногами будто рушится.

Не от слов Аяза.

А от взглядов других людей. Толпа идёт, смотрит на нас. Люди наблюдают. Ждут. И улыбаются.

Амир стоит за спиной Мирзоева.

И я неосознанно поднимаю взгляд именно на него.

Вижу выражение его лица, от которого лёгкие стягивает невиданной силой. Заглядываю в его глаза, вспыхивающие странным безумием.

Краем глаза цепляю сжатую челюсть. Напряжённую фигуру. Руки, скрещенные на груди. Кулаки, сжимающиеся от гнева.

– Ева? Так ты согласна?

* * *

Спустя несколько часов

Я тяжело дышу, склонившись над раковиной. Я должна рассказать всё Аязу. Должна. А ещё лучше всё закончить. Я дура, раз решила такими способами избавиться от Амира. Я не подумала о чувствах Мирзоева, который мне ничего не сделал. Ничего!

А я так с ним поступила!

Использовала как щит перед отцом.

И пару часов назад я сказала «да». Не желая того, не думая ни о чём. Увидела глаза Амира в этот момент. Его состояние.

Всё затуманилось, а в голове словно звон колокола били только одни слова.

«Сделай ему больно».

«Как и он тебе тогда».

И я согласилась. Хотя не планировала этого! Никогда!

Была уверена в своём слове даже в тот момент, когда Аяз встал с колена, протянул кольцо к моей ладони. А я смотрела только на Амира.

Он стоял, не шевелясь. Но даже несмотря на это я видела, насколько чудовищно он зол.

Я ожидала всего. Но не того, что он, стиснув зубы, продолжит прожигать меня глазами. Как статуя.

И тогда я боялась, что шевельнувшись – он кого-нибудь убьёт. Вокруг него словно витала жажда убийства. Которой я совсем не понимаю.

И не знаю, что случилось бы, когда он пришёл в себя. Не успел. Мне резко стало плохо. Еда попросилась наружу. Аяз схватил меня, посадил в машину, и мы уехали.

И теперь… Стою тут. Снова не знаю, что делать. Опять путаница и начальная точка моего отправного пути, в которую я вернулась и теперь не могу уйти с неё.

Я всё расскажу Аязу. Про бесплодие, про ту ночь. Кто был тем, кто повинен во всём этом. А потом попрошу его поговорить с отцом, чтобы тот отстал от меня.

И уйду. Чтобы не рушить жизнь нам обоим. Да я не смогу рядом с ним находиться!

Я такой себя грязной чувствую…

От этого даже стоять не могу. Отрываюсь от раковины и с трудом выхожу из ванной. Мы с Аязом только недавно приехали домой. И я первым делом метнулась в ванную, лишившись завтрака.

Выхожу, собираюсь с силами. Направляюсь в гостиную. Аяз сидит на диване. И, видя меня, спешно и даже нервно блокирует телефон. Встаёт с дивана и осматривает меня с ног до головы.

– Ты в порядке?

– Вполне, – говорю безжизненным тоном.

– Тебя стошнило. С этим не шутят. Поедем в больницу.

Я и так собираюсь туда через час. Записалась к гинекологу из-за некоторых болей внизу живота. Хоть и ничего страшного, но… Подстрахуюсь, учитывая, что со здоровьем у меня проблемы.

– Ничего страшного, – опускаю взгляд в пол. – Нам нужно с тобой поговорить.

– И о чём же?

Я набираю в лёгкие воздух.

– Я не выйду за тебя замуж. И вместе мы быть не сможем.

* * *

Несмотря на разбитое состояние, я еду в больницу. Аяз, услышав правду – тут же выбежал из комнаты. Оставив меня одну. Без какого-либо ответа.

Я сказала ему всё. Про день, когда всё внутри меня сломалось. Кроме одного… Промолчала, кто на самом деле повинен в моём бесплодии. Не знаю, почему не сделала этого. Страх сковал горло, что я не смогла выдавить это имя. А в остальном я выпалила всё как на духу.

И сказала, что из-за бесплодия я не смогу подарить ему ребёнка, которого он так хочет. А он хочет. Когда Амир спрашивал, почему мы выбрали квартиру в том районе… Я уже ответила на его вопрос. Для детей всё рядом. Школа, садик

И когда Аяз услышал правду, я думала… Он скажет хоть что-то.

Типа «Да, ты права. Я хочу семьи. Давай разойдёмся»