Девушка со шрамом

Когда ты была маленькой, ты, взобравшись на высокий стул, декламировала детские стишки, мило картавя слова. Тебе казалось, что ты выступаешь на огромной сцене, а из зала восторженно глядят поклонники. Став старше, ты включала кнопку телевизора худеньким пальчиком с маленьким ногтем, криво накрашенным маминым лаком… И там, на волшебном голубом экране, гипнотизирующим все живое своим холодным взглядом, проявлялись известные актрисы. Их скульптурно-правильные лица вызывали благоговение в твоем юном сердце. Ты тайком воровала накладные ресницы и косметику из маминой комнаты и, запершись в ванной от строгой бабушки, начинала заветные превращения. Шатаясь на каблуках и наступая на длинное платье, сделанное из праздничной скатерти, ты превращалась в Прекрасную Принцессу и ждала, когда примчится на белом коне Волшебный Принц и спасет тебя из плена Злого Колдуна. Став немного постарше, ты начала примерять другие роли. Ты признавалась в любви Евгению Онегину и звалась Татьяной, ты танцевала на своем первом балу каждую пятницу, становясь Наташей Ростовой, а старый фен, включенный в розетку, обдувал тебя теплым воздухом ирландских земель, помогая превратиться в Скарлетт О’Хару со страниц романа «Унесенные ветром».

И вот сейчас ты снова читаешь главы жизни, но уже переплавленные временем. Наверное, ты каждый лишний рубль откладываешь в копилку, горя желанием стать обладательницей спортивной иномарки? Или просто мечтаешь о богатом муже, забыв о том, что в мире есть безумство любви? А может, ты уже давно настроена пополнить ряды офисного планктона и жить тихо в надежде обзавестись трехкомнатной квартиркой, в которой предрекаешь себе безбедную старость? А скажи, пожалуйста, глядя во всевидящие глаза собственной совести: что стало с твоей детской мечтой? Тебе не хочется плакать, зная, что та самая девочка, которая когда-то стремилась стать одной из безупречных икон Голливуда, растратила все свои таланты и сейчас способна лишь на то, чтобы имитировать оргазм? Почему мы в детстве уверены в том, что даже самые неподвластные мечтанья обязательно сбудутся, лишь стань мы старше? Ну а потом, перешагнув рубеж «возраста сознательного гражданина», мы неожиданно обнаруживаем, что все, о чем мы так грезили в детстве, нам больше не нужно?

– Детство заканчивается тогда, когда человек понимает, что на свете нет чудес, и он рожден для того, чтобы работать, – умничает менеджер клуба Олег, подслушав наш с Пантерой разговор.

– Олег, я, конечно, рада твоему повышению зарплаты, но, знаешь ли, каждому свое.

– Будешь пререкаться со мной, я тебя оштрафую.

– Пользуешься полученными привилегиями?

– Минус тысяча рублей. Ты довольна?

– Засунь себе их в зад… в задний карман!

– Грубиянка! Я пожалуюсь на тебя шефу! – причитает Олег, быстро-быстро моргая глазками в нервном припадке.

– Актриса, е мое! Когда-нибудь ты доиграешься! – влезает в разговор бестактная стриптизерша Бейби, в надежде, что менеджер одобрит ее заискивания перед ним.

Как бы не так… Я не из тех, кто «вырастает» из своих заветных надежд. Возможно, поэтому надо мной смеются люди, называющие себя «нормальными». Я – посмешище для всех, кто отступился от прежних идеалов и теперь работает неизвестно кем, вопреки своим желаниям, зато на благо неизвестно чего. Работайте! Отказывайтесь от себя и дальше, а я сделаю все, лишь бы не изменять своей детской мечте.

Ежеминутно – занимаясь уборкой дома, стоя в очереди за хлебом, спеша по делам, сидя в салоне самолета, неспешно гуляя по набережным или просто глядя в окно на ночную Москву, – я живу мыслями о сцене. Я слышу аплодисменты переполненного зала, мои глаза слепит свет софитов, а тело напряженно вздрагивает, готовое к любому танцу. Все люди играют в игры. Но роли большинства скучны и предсказуемы: замученный бухгалтер, обманутая жена, уставший секретарь, забегавшийся курьер, боящийся за свои миллионы бизнесмен, обеспокоенная мамаша, голодный студент, честная проститутка… А я играю роли, которые задумала еще в детстве. Я ни на секунду не отступала от своего плана. Я билась головой даже в закрытые двери. Не берут в Академию хореографии? Но как же я буду жить без сцены? Мне больше ничего не нужно… Значит, я снова буду репетировать танцы, изгибаясь в неимоверных па посреди комнаты, разобью от усердия люстру, начитаюсь умных книжек об искусстве, поплачу над тем, что теперь не судьба идти по жизни на пуантах, а потом решу стать актрисой и пойду поступать во ВГИК. И, черт побери, получилось же… На этот раз все вышло по-моему. И вот я почти Джульетта! Я – студентка актерского факультета!