Девушка с жемчужной сережкой

Мне не очень хотелось, но не могла же я отказаться помолиться вместе с ними. То же самое сделали бы и протестанты после благополучного разрешения от бремени. Я пришла с Йоханом в большую залу, где было теперь гораздо светлее и полно народу. Я опустила Йохана на пол, и он заковылял к сестрам, которые стояли вокруг постели. Гардины были отдернуты, и Катарина лежала в постели, держа на руках новорожденного. У нее был утомленный вид, но лицо лучилось счастьем – что с ней случалось очень редко. Хозяин стоял возле нее и смотрел на своего новорожденного сына. Алейдис держалась за его руку. Таннеке и акушерка убирали тазы и окровавленные простыни, а новая няня уже дожидалась у постели.

Мария Тинс пришла из кухни с подносом, на котором стояло вино и три бокала, и поставила поднос на столик. Хозяин отпустил руку Алейдис, отошел от постели, и они с Марией Тинс встали на колени. Таннеке и акушерка бросили свои дела и тоже встали на колени. Затем на колени встали няня, дети и я. Лисбет заставляла Йохана сесть на пол, но он вырывался и плакал.

Хозяин произнес молитву, благодаря Бога за благополучное рождение Франциска и за то, что он сохранил здоровье Катарины. Он добавил еще несколько католических фраз на латыни, которых я не поняла. Но это было не важно – мне было приятно слушать его тихий спокойный голос.

Когда молитва закончилась, Мария Тинс налила вино в три бокала и они втроем выпили за здоровье младенца. После этого Катарина отдала младенца кормилице, которая тут же приложила его к груди.

Таннеке махнула мне рукой, и мы пошли на кухню приготовить ужин для девочек и акушерки – копченую селедку с хлебом.

– Теперь начнем готовиться справлять праздник рождения ребенка, – сказала Таннеке, пока мы собирали на стол. – Молодая хозяйка любит устраивать настоящий пир. У нас с тобой, как всегда, дел будет по горло.

Праздник рождения ребенка был отмечен самым большим сборищем гостей, которое я видела в этом доме. На подготовку к нему нам дали десять дней. Десять дней мы только и знали, что чистили дом и готовили угощение. Мария Тинс наняла на неделю двух девушек, чтобы они помогали Таннеке с готовкой и мне с уборкой. Моя помощница соображала туго, но работала неплохо, если только я говорила ей, что именно надо сделать, и все время за ней приглядывала. Мы перестирали все скатерти и салфетки – и грязные и чистые, а также всю одежду – рубашки, халаты, капоры, воротники, носовые платки, шапочки и фартуки. В другой день мы стирали постельное белье. Потом мы вымыли все графины, стаканы, фаянсовые тарелки, кружки, кастрюли, сковородки, железные жаровни, вертела и половники – и не только наши, но и те, что мы одолжили у соседей. Мы надраили все, что было сделано из латуни, меди и серебра. Мы сняли шторы и вытрясли их снаружи, а также выбили все диванные подушки и ковры. Мы протерли до блеска деревянные части кроватей, буфеты, стулья, столы и подоконники. Нигде не осталось ни пылинки.

К концу всей этой работы мои руки потрескались до крови.

Зато дом сверкал чистотой.

Мария Тинс сделала праздничный заказ на баранину, телятину, языки, целого поросенка, зайцев, фазанов и откормленных каплунов. А также на устриц, омаров, икру и селедку, сладкое вино, самый лучший эль и пирожные, специально испеченные кондитером.

Когда я делала заказ на мясные продукты у Питера-старшего, он потер руки.

– Значит, еще один едок! – провозгласил он. – Тем лучше для нас!

В дом привозили большие круги сыра гауда и эдам, артишоки, апельсины, лимоны, виноград, сливы, миндаль, орехи. Богатый приятель Марии Тинс даже прислал ананас. Я никогда раньше не видела ананаса, и его жесткая колючая кожура не вызвала у меня особенного желания его попробовать. Да мне на это и не приходилось рассчитывать. Никаких яств мне не доставалось, разве что Таннеке иногда даст кусочек. Она дала мне попробовать икру, но та мне не особенно понравилась, хотя и считалась роскошью. Зато мне понравилось сладкое вино с чудесным запахом корицы. Во двор завезли запас торфа и дров, и там же лежала целая куча вертелов, которые одолжил сосед. Во дворе также хранились бочки эля, и там же жарили кабанчика. Мария Тинс наняла мальчика смотреть за кострами, которые мы поддерживали целую ночь после того, как водрузили кабанчика на вертел. Пока шли все эти приготовления, Катарина оставалась в постели вместе с Франциском, за которым ухаживала кормилица. Катарина казалась безмятежной, как лебедь. И так же, как у лебедя, у нее была длинная шея и острый клюв. Я старалась держаться подальше от большой залы.

– Вот так бы ей и хотелось жить всегда, – бурчала Таннеке, готовя рагу из зайца. (Я была на кухне и кипятила воду, чтобы мыть окна.) – Чтобы все были у нее на побегушках. Королева на перине!

Я посмеялась вместе с ней, зная, что не должна осуждать хозяев, но все же получая удовольствие, когда это делала она.