Девушка с воздушными шарами

Преследовательница смогла уцепиться руками за сливную трубу. Костяшки пальцев бледные, да и сама особо не загоревшая. Но ярость в глазах, меняющая их, делая страшнее, опаснее – очень пугает меня… прям, до чертиков. Я лихорадочно оглядываюсь по сторонам, чувствую себя, как мышь на дне литровой банки – слишком тесно.

Неожиданно для себя обнаруживаю, что за время догонялок обогнула круг и, оказывается, нахожусь уже на крыше нашей же гостиницы.

- Стеф, что ты там делаешь? – недоуменно восклицает Макс, задирая голову вверх.

Я бросаю последний взгляд через плечо, но там уже никого нет. Очень странно.

День не заладился. Солнце куда-то смылось с небосклона, оставив вязкие пузатые тучи, грозящие в любую минуту разразиться рыданиями неимоверных размеров. Мы вчетвером шагаем на пик Черского. Попасть на него можно как пешком, так и с помощью фуникулера. Прикинув опытным взглядом дорогу, Макс посоветовала воспользоваться подъемником.

Дождик стал накрапывать, еще когда мы только шли сюда. Но стоило запрыгнуть на сиденья и вцепиться в поручни, как дамба рухнула и хлынула вода с небес… За пятнадцать минут черепашьего хода каждая нитка и клетка наших тел стала мокрой. Как это все печально. Мы глупцы – даже рассудительная и логическая Дик не догадалась взять с собой зонтик – такой подставы от всезнающей подруги никто не ожидал.

Наверху нас встречает какой-то типчик, помогает соскочить с сидушек и провожает печальным взглядом. Мы идем по хлюпающей земле, восхищаясь открывающимся видом. Пусть дождь, пусть пасмурно, но оно того стоило – мокрые деревья, насыщенные розовые и желтые цвета покрывали холмики под нами.

На самом пике Черского стоит беседка, завязанная под крышу обрывками материй – это дань духам дороги. Что сии духи могли делать на пике – остается загадкой. Справа неказистый камень и тропинка. Возможно, стоило бы и спуститься вниз, да больно почва скользкая под ногами – не стоит рисковать лишний раз. Я стою и с замиранием сердца вбираю в себя все эти ощущения, будущие воспоминания… Анри беспощадно щелкает недовольную Дик и вечно позирующую Макс. Последняя всегда такая крутая, а как доходит до фотографий, то моментально встает в фальшивую позу, напяливает на физию неестественную радость с тридцатью пятью зубами в улыбке и непременно куда-нибудь указывает рукой. Раздражительно, но мертвого могила не оживит.

Полчаса спустя мы вернулись к фуникулеру. Немного устали, но скорее от обилия фотографов – мы все друг друга попереснимали – чем от дальней ходьбы. На площадке подъемника никого нет. Дождь льет, Макс мерно, но верно начинает злиться.

- И зачем мы сюда поперлись? – недовольно восклицает она и куда это делось хорошее настроение? – теперь заболеем все и что делать? Оставшиеся дни угрохаем на лечение… а кто виноват? – требовательно вопрошает подруга, обводя собравшихся взглядом.

В это самое время я скромно стучусь в сторожку. Дверь не сразу отворяет молодой парень, лет двадцати пяти.

- Мы бы хотели уехать обратно, - неуверенно сообщаю ему я.

- В такой дождь, уверены, что хотите? – любопытствует он, искоса глянув на меня и запихнув сигарету в рот.

Ненавижу курящих, но если он хотя бы еще раз вот так на меня посмотрит, то сама курить начну. Он ничего не отвечает, лишь как-то страшно привлекательно ухмыляется и идет.

- Только подстилки мокрые, - предупреждает он, невзначай бросив взгляд опять на меня.

- Куда мы денемся? – риторически восклицает Макс и подхватывает Дик под руку.

Я начинаю не на шутку нервничать. Всем существом понимаю, что парень мне нравится. Даже очень. Печально, что вот так – не познакомившись толком, не поговорив – мы расстаемся.

Мы спускаемся в туман. Он нас поглощает. Краски притупляются. Дождь все еще моросит каплями размером с перепелиное яйцо. Я чувствую на себе чей-то взгляд, я даже знаю чей, но боюсь обернуться – вдруг мне всего лишь кажется? Уж лучше пусть будет иллюзия.

Дик, как и в первый раз, крепко схватилась за поручни, в то время как Макс без остановки кривляется, щелкая затвором фотоаппарата. Рядом со мной смертельно бледная Анри. Она, подобно Дик, буквально вдавилась в сиденье и немигающим взглядом глядит вперед. Макс оборачивается к нам и с криком «Смайл!» делает несколько снимков одним залпом. Только на трех из них я удивленная, на двух с находчивой улыбкой и на одном – крепко сжимаю в медвежьих объятьях позеленевшую Анри. Рыжеволосая подруга задорно смеется – ей вообще грустно не бывает, и отворачивается – еще нужно Дик поддержать и помочь спрыгнуть.

Мы быстрым шагом идем обратно. Трусихи уже пришли в себя и теперь свободно болтают с Макс о пережитом. А я все никак не могу отпустить из памяти образ прекрасного парня в черных джинсах и белоснежной футболке. Перед глазами прокручивается, как ветер треплет его шевелюру, а капли падают на сильные плечи. Да-а, с таким парнем и на край Света не страшно отправиться. Все же жаль, что он работает и живет здесь постоянно, а я так – всего лишь провожу время.

- Зайдем в музей? – врывается в мое сознание голос Дик.