Девушка раздора

— Тогда устанавливай, кого соседи в момент убийства не видели.

— Рыбникова никто не видел. И Шишакова.

— Ну, вот видишь?

— Но тогда Рыбникова и Шишакова искать надо.

— Так в чем же дело?

— Он в банде у Клячина, все вооружены и очень опасны.

— Руоповцы ими занимаются, вот пусть и занимаются.

— И мы подключимся, — тихо, но твердо сказал Степан.

— Нет! — так же твердо ответил ему Кузовиков.

— Эти подонки в Комова стреляли, в Кулика, в меня, наконец.

— Тебя же не переубедишь? — вздохнул начальник.

Степан кивнул. Нет, его не переубедить. Он сделает все, чтобы найти отморозков. И, возможно, уже сегодня отправится в Заварск.

Глава 15

Четыре автомата, девять пистолетов, целый арсенал; чертову дюжину пацанов снарядить можно. А в строю только семь душ, включая самого Мишу Клячина. Строй этот, правда, рассыпается, Котя, трус паршивый, в отказ пошел. Хорошо хоть ментов задержал. Но ему пришлось отдать целый пистолет.

Пацаны дремали кто в машинах, кто на земле возле них, Жужик на шухере, ходит по кругу, по сторонам посматривает. Место глухое, время не грибное, не ягодное, обычным людям в лесу делать нечего. И до реки далеко, купальщиков не видно. Но вдруг лесник забредет с ружьем. Если правильно позицию занять, всех положить сможет. Да если шум поднимет, уже палево…

А палева Миша не хотел. Но засвеченный пистолет выбрасывать не разрешил. Каждый ствол у него был на счету… Зачем тогда на Котю-Котяху разорился?

Кляча вскочил с места, открыл багажник, полез в сумку, в которой лежали пистолеты и патроны к ним. Плюс четыре глушителя. Десять стволов здесь было, четыре из них с нарезами под приборы бесшумной стрельбы. Миша перелопатил все стволы, с нарезами только три. И непонятно, какой из них паленый?

— Ты чего? — спросил Рыба, подсаживаясь рядом.

Лицо широкое, глаза маленькие, глубоко посаженные, вроде бы ничего общего с рыбой. Но взгляд такой же тупой и спокойный, как у карася.

— Ничего.

— Ничего? — задумался Рыба и, плюхнувшись на задницу, сунул руку в сумку. Неторопливо осмотрел все стволы. — Я еще хотел тебя спросить, какую волыну ты Котяхе дал?

— А какую нашел, такую и дал…

Рыба и глазом не моргнул, спокойно выложил на землю три пистолета, и все с нарезами. Кляча с интересом смотрел на него. Взгляд и выражение лица у него, как у недоразвитого инфантила, но на самом деле не такой уж он и тупой. И действительно, Рыба обнюхал все три ствола.

— Из этих давно не стреляли, — с флегматичным спокойствием сказал он. — А из моего стреляли… Ты мой ствол отдал.

— А сбросить надо было ствол!

— Так ты сказал…

— Я сказал!

— Ты сказал, я и не выбросил… Что делать будем?

— А ты подумай.

— Ты за Казначея, ты и думай!

— А что тут думать?… Если Котяху пристрелили, на него все спишут. Он Соломона завалил.

— Да? — улыбнулся Рыба.

— Нормальный вариант! — просветлел Кляча.

Действительно, а ведь он мог специально впарить Котяхе паленый пистолет. Не догадался. А еще он мог сказать, что специально впарил ствол. Не допер. А вариант реально конкретный!..

— Ну да, пальчики на стволе чьи? Котяхи! — расплылся в улыбке Рыба.

— Я же говорю, все путем.

— Котяха Соломона завалил. Мы не при делах!..

— И дело по Соломону закроют.

— Нормально, пацаны, живем!

— За Микулу дрючить будут, — скривился Кляча. — А так нормально!

Он давно говорил Казначею, что им пора в большое плавание, а он все сопли жевал. На того же Ташкента надо было жестко наехать, а Казначей разводил бодягу, пока не обмочился. Гаврила, тот мужик, нормально все отработал, показал класс. И еще на стволы разжился. Жаль, менты его замели. А Кляча так просто этим козлам в руки не дастся. Он сам ментов мочить будет. Как Соломона замочил. Казначей, как обычно, меньжевался, а Кляча взял быка за рога и прыгнул в дамки… А вот Микулу он точно не мочил. И Казначей тоже… Но спрашивать-то с них будут. Потому и собрал он бригаду из самых боевых пацанов таманским дать бой, когда те наедут. Но нарвались на ментов, теперь вот приходится в лесу отсиживаться. Хорошо, лето, погода хорошая, места знакомые, машины на ходу, а это крыша над головой.

— И за ментов могут намотать, — кивнул Рыба.

— Ничего, прорвемся. Мусора живы, а с таманскими разберемся. Замочим их, и все дела.

— Ну да, волыны есть, кто не с нами, тому не судьба!

— Таманские сейчас на стреме, сейчас их лучше не трогать. Отсидимся немного, а потом сами пойдем в Москву.

— Нормально!

— Нормально?! Да нет, братан, лафа! За Соломона отдуваться не надо!.. Кстати, у нас там хата в Битово.

Кляча понимал, что с Соломоном нельзя было облажаться, все по уму сделал: и выследили этого отморозка, и с местом, где с ним кончать, определились. А квартиру во дворе дома сняли случайно, объявление увидели, позвонили, правда, вопрос влетел в копеечку. Хозяйка попросила оплатить за все лето, а отказываться было уже поздно, пришлось раскошеливаться, благо что Микула подкинул денег. В счет Соломона.

— И что?

— Двухкомнатная, до сентября. Жить и жить.

— Думаешь?

— Ну так, а кто Соломона замочил? Менты уже дело закрыли.

— Ну да, Котяху замочили!.. — осклабился Рыба и вдруг замер в напряженном раздумье, даже рот раскрыл.