Девушка по соседству

Мы смотрели на Мег. Как будто стояли перед какой-то святыней – или перед клеткой с экзотическим животным.

А может, и то и другое.

* * *

Порой я думаю, а произошло бы все иначе, не будь она такой хорошенькой, не будь ее тело юным, здоровым, сильным, – то есть будь она уродливой обрюзгшей толстухой. Пожалуй, нет. Пожалуй, все так бы и было. Неотвратимое наказание чужака.

Но более реальной мне кажется мысль о том, что мы делали все это именно потому, что она была красивой и сильной, а мы – нет, и вместе с Рут мы проделывали это с ней. Это был словно приговор за ее красоту, за то, что она значила – и не значила – для всех нас.

* * *

– Зуб даю, ей пить охота, – сказал Вуфер.

Мег энергично закивала. Да. Пожалуйста.

– Чтобы ее напоить, нам нужно кляп вынуть, – сказал Вилли.

– Ну и что? Она же не будет шуметь.

Вуфер шагнул вперед:

– Ты же не будешь шуметь, Мегги? Нельзя будить маму.

Нет. Она замотала головой. Ей явно очень хотелось пить.

– И ты ей веришь? – спросил Вилли.

Донни пожал плечами:

– Если будет шуметь, то вместе с нами нарвется на неприятности. Она ж не дура. Пусть попьет.

– Я принесу, – сказал Вуфер.

Рядом со стиральной машиной была раковина. Вуфер открыл кран, вода потекла, но почти бесшумно. Он проделал все очень тихо – что было совсем на него не похоже.

И вел себя Вуфер предупредительно – еще одна странность.

Вилли развязал платок, как и в прошлый раз, и вынул грязную тряпку изо рта Мег. Она застонала.

Вуфер вернулся со стеклянной банкой из-под варенья, которую он наполнил водой.

– Нашел возле банок с краской, – сказал он. – Почти не воняет.

Донни взял у него банку и поднес к губам Мег. Она пила жадно, довольно урча при этом. Осушила банку в считаные секунды.

– О господи, – сказала она. – Господи. Спасибо.

Странное было чувство. Словно она все нам простила. Как будто она и в самом деле была нам благодарна.

Поразительно. И все это из-за одной баночки воды.

До чего же она была беспомощна.

Я подумал: а интересно, все остальные испытывали то же, что и я – переполняющую, головокружительную потребность прикоснуться к ней? Положить ладони на ее тело. Ощутить – как оно там на самом деле. Грудь, ягодицы, бедра. Рыжеватый кустик промеж ног.

Именно этого нам нельзя было делать.

Кровь бросилась мне в голову. Прилив – отлив. В висках застучало.

– Хочешь еще? – спросил Вуфер.

– А можно? Пожалуйста!

Он побежал к раковине и вернулся с наполненной банкой. Передал ее Донни. Мег осушила и ее.

– Спасибо. Спасибо.

Она облизала губы. Они высохли и местами потрескались.

– Может… может, вы… веревки? Мне очень больно.

Наверняка. Хотя она твердо стояла на полу, веревки над ее головой были туго натянуты.

Вилли посмотрел на Донни.

Потом оба они повернулись ко мне.

На мгновение я растерялся. С какой стати их вдруг озаботило мое мнение? Они словно искали во мне что-то и не были уверены, что найдут.

Все-таки я кивнул.

– Думаю, мы можем… – сказал Донни. – Немножко. Но при одном условии.

– Конечно. Что угодно.

– Ты должна пообещать, что не будешь драться.

– Драться?!

– Ты должна пообещать, что не будешь шуметь и все такое. Должна пообещать, что не будешь драться и никому ничего не расскажешь. Никому и никогда.

– Не расскажу о чем?

– О том, что мы тебя трогали.

Свершилось.

Это было то, о чем все мы грезили в нашей спальне наверху. Меня это не должно было бы удивить. Но – удивило. Я едва мог дышать. Мне казалось, что сейчас все слышали, как колотится мое сердце.

– Трогали меня? – переспросила Мег.

Донни залился краской.

– Ты знаешь, о чем я.

– Боже мой, – сказала она и замотала головой. – О господи. Да вы что?

Она вздохнула. И задумалась на пару секунд.

– Нет, – наконец произнесла Мег.

– Мы не сделаем тебе больно, – сказал Донни. – Просто потрогаем.

– Нет.

Это прозвучало жестко, словно она все взвесила и поняла бессмысленность поисков выхода. Прозвучало как последнее ее слово.

– Честно. Мы не сделаем тебе больно.

– Нет. Трогать вы меня не будете. Никто из вас.

Она всерьез разозлилась. Но Донни тоже.

– Да мы и так с тобой можем все сделать, тупица. Кто нас остановит?

– Я.

– Как?

– Вы только попробуйте, сволочи. Хоть один. И я не просто расскажу. Я закричу.

Было абсолютно ясно, что она говорила это всерьез. Закричит. Ей уже было на все плевать.

Она нас поимела.

– Ладно, – сказал Донни. – Прекрасно. Значит, мы оставим веревки как есть. Сунем кляп в рот, и все дела.

Казалось, она вот-вот расплачется. Однако она не собиралась сдаваться.

– Хорошо, – с горечью сказала она. – Суйте свой кляп. Давайте. И катитесь отсюда. Убирайтесь!

– Так и сделаем.

Он кивнул Вилли, и Вилли, с платком и тряпкой, шагнул вперед.

– Открывай рот, – сказал он.

На мгновение она заколебалась. Потом открыла рот. Вилли запихал тряпку и завязал платок. Завязал туго, туже, чем было нужно. Туже, чем было до того.

– Договор остается в силе, – сказал Донни. – Воды тебе дали. Но нас здесь не было. Ты меня поняла?

Мег кивнула. Было нелегко висеть обнаженной на веревках и сохранить при этом гордость, но ей это удалось.