Девушка-катастрофа или двенадцать баллов по шкале Рихтера

- Я знаю себя, - возражает он мне. - И я обещаю, что Ангелику никто у тебя не заберет.

Поднимаю голову и гляжу Юлиану в лицо. Оно у него мрачное, полное безоговорочной решимости, и я неожиданно верю... Верю, что он сделает так, как говорит, а потому интересуюсь:

- Как ты это сделаешь?

- Есть у меня одна задумка. Просто не паникуй, договорились?

Молча киваю, и мы продолжаем сидеть какое-то время, просто без слов, вслушиваясь в оглушающую тишину пустого дома.

В конце концов, Юлиан поднимается, оправляя джинсы.

- Мне надо идти, - произносит он. - Позволишь выйти?

Протягивает руку, помогая подняться, а потом выпускает мою ладонь, словно ужаленный. Все еще не простил...

И простит ли когда?

Затеплившаяся было надежда почти готова угаснуть, особенно при виде высокой фигуры, скользнувшей в сторону поджидающего автомобиля, однако раздается новый звонок...

Только бы не Карл, поджидавший ухода Юлиана!

Приоткрываю дверь и даже вскрикиваю, когда сильная рука толкает ее на меня, а потом заключает меня же в крепкие объятия.

- Послушай, - голос Юлиана звучит у моего уха - даже лица его не вижу, - я не силен в признаниях, и ты это знаешь. Давай без всего этого... - и проводит языком по моей верхней губе, рукой забираясь под тонкую футболку.

Вместо ответа позволяю подхватить себя на руки, закинуть себе на плечо и взбежать вверх по ступенькам с захватывающей дух скоростью.

- Десять минут, - предупреждает Юлиан, опрокидывая нас обоих на кровать в своей комнате. - Потом я должен быть в другом месте.

- Десяти минут нам вполне хватит... на этот раз.

- Я тоже так считаю.

И он принимается стаскивать мою одежду. Мне хочется о многом его спросить, по-женски залезть в душу, начать выспрашивать разные вещи, но я этого не делаю... Не в этот раз. Не сейчас, когда сердце стучит прямо у горла, и от нахлынувшего желания тяжело дышать.

... А потом Юлиан уходит, оставив меня расхристанной и абсолютно счастливой на своей постели, и я, лежа в блаженном упоении, замечаю большую коробку у письменного стола.

При близком рассмотрении она оказывается коробкой с новой детской коляской.

23 глава. Юлиан

Знаю, что слаб и веду себя, как дурак, только Катастрофа вся такая податливая... сладкая. От одной мысли о ней все во мне вспыхивает и искрит... Наверное, стоит потерпеть ее еще немного, пусть даже она и обманщица, сговорившаяся с моим пронырой-братцем, а там будь что будет. Пройдет же это однажды - всегда проходило! - и я снова стану свободен.

Уеду куда-нибудь подальше, брошу эти глупые игры в серьезного мальчика, на которые так несвоевременно подписался под давлением Адриана, - забуду об Эмили и пижоне Карле.

Забуду обо всем происходящем, как о страшном сне...

- Юлиан?

Приятель окликает меня, тронув за плечо. Я так глубоко задумался, что даже не заметил его появления...

- Привет, Юрген.

- Привет, приятель. - Он опускается на стул напротив меня и смотрит с чуть насмешливой полуулыбкой. - Расскажешь, зачем тебе понадобилась эта бумага? Как-то неожиданно, должен признаться... Ну, говори.

Мы с ним не в таких близких отношениях, чтобы рассказывать всю историю целиком, но объясниться все-таки стоит и потому я говорю:

- Бывший муж одной моей хорошей знакомой грозит ей судебным разбирательством по делу об опеке... Напущенный пижон, прежде заставляющий ее сделать аборт, а теперь неожиданно воспылавший отцовскими чувствами. - Боже неужели я говорю это вслух?! -Девушка не в лучших обстоятельствах... вот я и подумал... что такая бумага могла бы усмирить этого недоумка. - И спрашиваю: - Как считаешь, сработает?

Ощущаю себя полным болваном - Юрген, должно быть, так и считает. Стыдно за эту демонстрацию мягкотелости, которую, он, конечно же, легко примечает... Юлиан Рупперт просит за какую-то мамашу-одиночку, да еще о чем просит. Черт, я смешон как никогда в жизни!

- Должно сработать, если парень не полный кретин, - отзывается Юрген, подзывая официанта. - Только учти: бумага не липовая. Каждый бланк приходится регистрировать официально. Так что, как только парень угомонится - звякни, и я все приостановлю.

- Договорились.

Выдыхаю от облегчения, и делаю заказ с улыбкой на губах.

Не знаю, каким образом эта идея пришла мне в голову - все как-то расплывчато, словно под действием дурмана - знаю одно: этому пижону в идеально сидящем пиджачке меня не переиграть. Я ему просто не позволю... Даже если придется прибегнуть к экстренным мерам: таким, как липовое свидетельство на брак.

Я ему еще покажу, кто из нас круче - и это точно будет не он.

Осваивать премудрости нового дела тоже совершенно не хочется, но Адриан настроен решительно и который день кряду жужжит над ухом, подобно надоедливой мухе. Такое чувство, словно он ждет не дождется, когда сможет спихнуть на меня свою работенку... Верно, только и думает, что о своей благоверной Шарлотте с крикливым младенцем под боком.

Что ж, у меня тоже свои резоны: выставиться крутым перед бывшим своей Катастрофы будет ох как неплохо. «Неблагонадежный» мужчина вполне может изобразить благонадежного... Это не так уж и сложно, если подумать.