Девушка из кошмаров

У меня начинают трястись руки, поэтому я сжимаю их еще сильнее. Позади нас эхом отдаются звуки по лестнице. Харди и Райт ведут Джестин, но «ведут» здесь не совсем уместное слово. Скорее, сопровождают, ведь это «представление» рассчитано лишь для нее.

Ей также разрешили не одевать красную мантию. Или, возможно, она просто отказалась. Когда я перевожу на нее взгляд, внутреннее чутье подсказывает, что она мне не враг, поэтому очень трудно бороться с этим чувством после столь долгого времени, даже если это кажется сумасшествием. Она заходит в круг, а ее эскорт возвращается назад тем путем, каким и пришел. Круг из членов братства замыкается позади нее, оставляя нас одних стоять посреди круга. Она приветствует Орден, а затем смотрит на меня, пытаясь ухмыляться и нерешительно болтаться. Она одета в белую майку и черные брюки с заниженной талией. Я не замечаю на ней ни талисманов, ни медальонов, ни драгоценностей, но зато улавливаю запах розмарина. Чтобы обезопасить себя, она обмазалась им. Ее ногу оплетает ремень, в котором я замечаю нож, и такой же аналогичный привязан и ко второй ее ноге. В каком-то другом месте Лара Крофт обязательно обернулась бы ей вслед.

— Вы не передумали? — без унции искренности в голосе спрашивает Берк.

— Не тяни резину! — ворчу я.

Он улыбается, не показывая зубы. Некоторым людям не удается изобразить на лице ничего, кроме бесстыдства.

— Круг уже закрылся, — мягко проговаривает он. — Четко вырисовывается проход. Все, что остается сделать в завершение, это расширить его еще больше. Но сначала ты должен определиться со своим якорем-привязкой.

— С якорем?

— Это человек, который будет связующим звеном между двумя плоскостями. Без него ты не сможешь вернуться назад. Каждый из вас должен выбрать его.

Сначала я подумываю Гидеона взять на эту роль, но потом устремляю взгляд влево.

— Томас, — говорю я.

Его глаза расширяются. Думаю, он пытается выглядеть польщенным, что выбрали его, но он так сморщивает лицо, словно болит живот.

— Колин Берк, — рядом со мной раздается голос Джестин. И не удивительно.

Томас глотает, делая шаг вперед. Достает из-за пояса свой фальшивый атаме и режет руку лезвием. Очертив полностью запястье, он сдерживает дрожь, пока хлыщет, растекаясь по краям, кровь. Затем вытирает атаме об мантию и возвращает его обратно за пояс. После этого опускает палец в кровь, которая успела набежать в ладонь. Меня накрывает жар, когда он рисует полумесяц на моем лбу, прямо над бровями. Я киваю ему, когда он заканчивает. Рядом с ним стоит Кармел, чьи глаза также широко распахнуты. Они оба были уверены, что я выберу Гидеона. Я тоже думал об этом, пока не открыл рот.

Я поворачиваюсь. Берк и Джестин повторяют за нами. Его кровь сверкает, оказываясь на румяной коже Джестин. Когда она поворачивается ко мне лицом, я борюсь с желанием немедленно ее стереть. Она тяжело сглатывает, пока загораются глаза азартом. Перед неизведанным адреналин выбрасывается в кровь, и наш мир окрашивается в тонко-яркие, непосредственные цвета. Это не похоже на то чувство, когда в моей руке находится атаме, но что-то близкое к этому. По кивку Берка остальные члены Ордена обнажают свои ножи. Кармел стоит на полшага от них, наблюдая, как они проделывают то же самое, что и мы. От муки боли ее глаза суживаются. Затем все, включая Томаса и Берка, возводят руки вверх, позволяя каплям крови достигать пола, забрызгивая бледно-желтую, асимметрично выложенную мозаикой плитку. Когда брызги отскакивают в разные стороны, пламя свечей внезапно вспыхивает, и энергия в виде потоков волн устремляется к центру круга, высвобождаясь наружу. Я ощущаю ее силу. Она изменяет почву у меня под ногами. Очень трудно описать словами то, что сейчас со мной происходит. Словно земля под нами потихоньку исчезает. Словно в комнате пустеет, и мы теряемся в измерении. И вот теперь мы стоим на том, что нельзя назвать обычной поверхностью.

— Время настало, Кас, — проговаривает Джестин.

— Время, — повторяю я.

— Свою часть работы они выполнили, прокладывая нам путь. Дверь же они не смогут открыть. Это должен сделать ты.

От гребаного стремительного потока магии, проплывающего перед глазами, у меня кружится голова. Оглядываясь по сторонам, я едва могу отличить от остальных Кармел и Гидеона. Под капюшонами их черты лиц почти полностью расплываются. Затем перед глазами так четко вырисовывается Томас, словно тот сияет, и от этого в животе все переворачивается. Я двигаю рукой. Не понимая, что, собственно, творю, я тянусь за атаме, а затем опускаю взгляд на свечи, пламя которых окрашивает оранжевым лезвие.

— Я пойду первая, — сообщает Джестин.

Она стоит вровень со мной, а мое атаме нацелено в ее живот.

— Нет, — я оттаскиваю ее назад, но та хватает меня за плечо.

Я не знал, что именно это они имели в виду. Думал, это сделает Берк. Что будет всего лишь небольшой порез на руке. Не знаю, о чем я думал. Скорее, просто все игнорировал и ничего не хотел. Я делаю еще один шаг назад.

— Если пойдешь ты, то и я тоже, — сквозь стиснутые зубы шипит Джестин.