Девушка из колодца

– Это маленький бесенок, демон низкого ранга, – говорит она, не оборачиваясь. – Злой дух, который только выглядит устрашающе. Тарквиний-кун привлек его внимание, так что отчасти в Токио он болел именно из-за этого. Призрак, живущий внутри мальчика, ослабляет его энергию, из-за чего им легче овладеть. А в Японии слишком много духов, которые не упустят такую возможность.

В твоей Окику чувствуется злоба другого рода, более могущественная, но она использует ее для благородных целей. И эта онре сильна. Очень сильна. Эта сила позволяет ей покинуть место обитания и свободно передвигаться по миру. Она слишком долго блуждала среди живых в облике духа, так что, чтобы освободить ее, потребуется нечто большее, чем простой обряд изгнания нечистой силы. Хотя подозреваю, что она слишком привыкла к подобному существованию и не захочет уходить добровольно.

– Обряд изгнания нечистой силы? – уточняет Келли, потрясенная тем, что мико вообще ее заметила. Хотя ее присутствие, похоже, не рассердило женщину.

– Это то, чем мы занимаемся в храме Чинсей. Очень старая техника, передаваемая из поколения в поколение еще со времен императора Тэмму. Мы изгоняем блуждающих онре, заключая их в тела таких кукол, как эта.

У Келли перехватывает дыхание.

– Но… именно так тетя Йоко…

– Мы опечалены, но не удивлены. Сама Йоко прислала нам письмо, в котором рассказала о ритуале, который собиралась провести в ночь своей смерти. Это было опрометчивое и очень опасное решение. Она не приняла никаких мер предосторожности. Но, полагаю, она чувствовала, что у нее не осталось другого выбора. – Мико осторожно водружает куклу обратно на алтарь. – Однако в ее смерти виновата не твоя Окику, хотя она сама по себе ужасный призрак. Не знаю, что связывает ее с этим миром, но было бы невежливо не спросить.

После этого мико обращается непосредственно ко мне.

– Ты пришла сюда, чтобы причинить нам вред, онре? – спрашивает она, пристально вглядываясь в мое лицо карими глазами.

Келли удивленно поворачивается к ней, так как все еще не замечает меня.

Я смотрю на мико. От нее исходит огромная сила. И она еще очень молода, так что со временем может стать гораздо могущественнее.

– Ну так? – упорствует женщина.

Удивленная ее бесстрашием, я качаю головой.

– Такие, как ты, обычно не вмешиваются в дела людей. Так почему же ты здесь? Из-за мальчика?

Я поднимаю голову и решительно встречаю испытующий взгляд мико. Я не отвечаю, но она поняла меня и сдержанно улыбнулась.

– Вижу. Он довольно необычный, верно? – Мико отворачивается. – Ками[17], помоги нам, онре, у которой есть совесть. Ваш дядя правильно сказал, Келли-сан. Завтра нам предстоит долгий день, так что вам лучше отдохнуть.

Кагура проскальзывает внутрь. Оглянувшись в последний раз, Келли нерешительно следует ее примеру. Кукла так и остается на вершине маленького алтаря Дзидзо, лунный свет играет на ее странной фарфоровой коже.

Дождавшись, когда они уйдут, я поднимаю игрушку и осторожно верчу ее в руках. Кукла смотрит на меня со странной смесью ненависти и беспомощности.

17. Гора страха

По склонам, вверх по горе поднимаются всего четырнадцать туристов. По мнению большинства из них, от открывающегося вида захватывает дух. В середине поездки автобус останавливается у горного источника, и водитель предлагает всем напиться свежей воды. Тарквиний почти полностью восстановился: его глаза больше не блестят от лихорадки, которая сопровождает большинство болезней. Он снова начал потчевать своих попутчиков саркастичными замечаниями, чему не мог нарадоваться его отец.

– Следовало сделать это раньше, – признался он Келли. – Возможно, ему всего лишь нужно было подышать свежим воздухом.

Но Кагура не согласна.

– Осорезан – святое место, – тихо говорит она Келли, как только мужчина оказывается достаточно далеко, чтобы не слышать их разговор. Мико поняла, что отцу не известна истинная причина болезни сына. – Одно из трех самых духовных мест в Японии. Эта гора – синтай, вместилище могущественных духов ками. Этого достаточно, чтобы, хоть и временно, но успокоить большинство злобных существ.

Однако сам по себе Осорезан не ассоциируется со святостью. Первое, что бросается в глаза, – ландшафт из черных скал и обугленной почвы. В воздухе сильно пахнет серой и смолой, а сама гора – вовсе не гора, а ряд странных пиков, выступающих из бесплодной пустоши. Там, где в других местах могут быть онсэны – горячие источники, в этих только ямы с большим количеством кипящей серы. Почти везде завывает ветер, словно ведущие перекличку злобные демоны, привлеченные запахом людей, проникших в их логово.

– Все не так уж и плохо! – замечает мико, которую забавляют выражения лиц туристов. – Осорезан буквально означает «гора страха», потому что поговаривают, что именно здесь на пути в подземный мир останавливаются призраки. Японцы с большим уважением относятся к своим предкам и к ками – они верят, что у всего есть дух, а живые должны его почитать. Наше виденье ада сильно отличается от того, каким его представляют американцы.